ВОТ ТАК БЫЛО
(Чувство глубокого непатриотизма)
Весной 95 года, когда было небольшое затишье в красивом и спокойном городе Грозный, я на «борзом» коне подкатил к своему шефу и вытребовал себе неделю отпуска. Шеф меня мотивировал всякими нескучными словами, я мотивировал шефа и апеллировал к своей контузии и ранению, наконец наш полковник плюнул в мою сторону, но попал себе на ботинок и сказал: «Х…й с тобой, чтоб через неделю — как штык».
Проинструктировав всех кого можно и нельзя, я дернул в к себе на родину. По приезду я выслушал от предков кучу причитаний и наставлений, посидел за столом с родственниками и убыл на свою квартиру. Там, соответственно, обзвонил всех друзей-приятелей и вечером началась грандиознейшая пьянка. Народу было много, водки и закуски еще больше, произносились тосты, пелись песни, кто-то тихонько и интеллигентно, чисто по-граждански, блевал в туалете. В процессе пьянки раздавалось несколько телефонных звонков и чей-то бодрый мужской голос спрашивал:
— А ето квартира такого-то?
— Да, отвечал я.
— А вы завтра на месте будете?
— Да мля, з-заходите, похмелимся, — бравировал я, и бросал трубку.
И так несколько раз. Скоро мне это надоело и я послал звонившего на его далекую прародину.
Далеко за полночь, проводив всех, я бухнулся спать.
С утра встал сам, долго не мог понять, где нахожусь, истошно орал:
— Скамейкин, падла, хде кофе-е, грей душ!
Наконец я понял, что мой матрос Скамейкин остался в Грозном и душ не надо греть на солярке, а просто надо открыть кран. Кое-как поднявшись и одевшись, я поплелся на кухню. И тут в мозги ворвалась трель дверного звонка…
«Кого это прет?» — подумал я и открыл дверь.
На лестничной площадке топтались два интеллигентных милиционера и какой-то капитан с инженерными петлицами на новеньком камуфляже.
— Здрасте, — бодро произнес он.
— Здорово, — буркнул я. — Че хотел? Че не хотел?
Капитан хмыкнул, видно внешний вид мой доставил истинное наслаждение. Действительно: стоит полупьяное тело в трениках, майке, со свежим шрамом на морде и дерзит. Сдержав бившее его изнутри негодование, капитан весьма вежливо попросил меня проехаться с ними. Я подумал, что каким-то образом нашим городским властям стало известно, что доблестный герой чеченской войны приехал в родной город и хотят меня пригласит на какой-нибудь фуршет.
Капитан сказал, что, в принципе, они на машине, и я, накинув спортивную куртку и поменяв тапки на кроссовки, спустился с ними к подъезду. Дальше все напоминало дурной сон.
Возле подъезда стоял «воронок», и пока я стоял открыв рот, менты быстренько впихнули меня в обезьянник и захлопнули дверцу.
— Э-э-э-э-э, ур-роды, вы чё творите! — заорал я.
— Молчи, придурок, отбегался, — сказал саперный капитан, менты поддержали его ржанием.
Дальше все напоминало театр абсурда. Меня привезли в военкомат и засунули в актовый зал к куче полупьяных призывников, на дверях стоял какой-то мабутей и гордо гноил призывников.
Кому-то орать, что я старший лейтенант, представитель разведки ТОФА и тока что прибыл со штурма Грозного — было абсолютно бессмысленно.
Потом пришел тот самый капитан, который оказался начальником отдела призыва. Он начал читать списки команд и выслушивать все пожелания абсолютно не желавших служить призывников.
Я в прострации сидел на табуретке и молчал.
Тут зашел военком и капитан скомандовал: «Смирно!»
Надо ли говорить, что я по привычке вскочил и вытянул руки по швам. Остальные призывники, глядя на меня, лениво начали подыматься.
Военком сказал пару напутственных речей, потом представил мабутейного сержанта, который попытался рассказать, как клево служить в пехоте…
Рассказ сержанта я сдабривал своими замечаниями.
— Вы научитесь стрелять из всех видов стрелкового оружия, — верещал толстый сержант.
— А тебя не научили? — спрашивал я.
Военком хмыкал, капитан багровел, призывники ржали.
— Да я!.. — ерепенился мабутей.
— Да ты писарь видать, вон щеки какие, — бухтел я.
Сержант решил, что я точно попаду к ним в часть и тогда мне капец. Он мне исподтишка показывал кулаки, что-то гундосил, короче выступление я сорвал. Военком прикрикнул на нас, поднял меня и сказал такие слова:
— Вот Вы, товарищ призывник, несколько лет бегали от призыва, а теперь Вам придется отдать Родине долг. Я лично позабочусь о том, чтобы вы попали в одну часть с товарищем сержантом.
Мабутей довольно крякнул.
— А кто Вам сказал, товарищ подполковник, что я Родине что-то должен? А почему в мабуту? — я специально акцентировал слово «мабута». — Че, два года возле какой-нибудь БМПшки загибаться?
Военком открыл рот и сумел сказать:
— А Вы и знаете, что такое БМП, а?
Я не торопясь выдал ему расклады и про БМП-1, и БМП-2 и про БТР — все, что помнил с училища.
Мабутей притух, он попутал все на свете и не понимал, что творится. Столько умных военных слов про БМП он и в части-то наверняка не слышал. Военком удивленно хрюкнул и покосился на кэпа, а потом спросил меня:
