Если основные законы боя в целом одинаковы для всех родов войск, то их применение сильно зависит от имеющихся в наличии технических средств.
Даже теперь мнения касательно использования танков в военных операциях резко различаются. Это не должно удивлять, поскольку любую армию держит в своих тисках мощная, если не сказать беспредельная, сила инерции. Все без исключения уроки мировой войны показывают важность концентрации большой численности танков в решающей точке — практика, которая также соответствует принципу формирования главной оси приложения сил. Однако для многих наблюдателей военный опыт оказался недостаточно убедительным, и не в последнюю очередь потому, что за прошедшие годы имеющиеся средства обороны претерпели значительные количественные и качественные улучшения.
Ясно одно: разработка каждого технического боевого средства — включая танки — должна быть проведена с максимальным учетом заложенного в нем потенциала. Отсюда следует, что мы не должны ограничивать себя из почтения к традициям. Напротив, в отношении оружия, о котором здесь идет речь, мы должны взять первенство. Все, что мы вынесли из прошлого, необходимо развить, а если нужно, то и изменить, пользуясь открывающимися перед нами возможностями.
Исходя из этих соображений, я выражаю надежду, что настоящая книга будет способствовать разъяснению нашего мнения.
Генерал танковых войск Лутц
Мы живем в мире, в котором повсюду слышно бряцание оружия. Человечество вооружается до зубов, и это пагубно для государства, которое не может или не хочет полагаться на собственную силу. Некоторые нации счастливо одарены милостью природы. Их границы крепки, поскольку они отделены горными цепями и широкими морскими просторами, дающими им полную или частичную защиту от неприятельского вторжения. Другие нации, напротив, находятся под угрозой изначальной опасности. Их жизненное пространство мало, оно определяется границами, которые по большей части открыты, и над ними постоянно нависает угроза, исходящая от многочисленных соседей, сочетающих неустойчивость темперамента с превосходством вооружения. Некоторые державы располагают значительными природными ресурсами и колониальными территориями, из чего следует высокая степень их независимости как в военное, так и в мирное время; другие, не менее жизнеспособные, а в действительности часто и превосходящие их по количеству населения, могут обладать весьма ограниченной сырьевой базой и иметь мало колоний, если таковые вообще есть. Вследствие этого они постоянно находятся под гнетом экономических проблем и не в состоянии выдержать длительную войну.
Закономерности исторического развития, а также недостаток проницательности у некоторых наций, привыкших верить в свое превосходство, создали условия для кризиса этих наций, которые оказались неспособны перенести долгий период военных действий со всеми сопутствующими им экономическими лишениями. Такие нации вынуждены искать средства, которые могут наилучшим образом разрешить вооруженный конфликт и привести к скорому и удовлетворительному исходу. И если нам приходится посвятить себя этому поиску, так это потому, что мы слишком живо помним голод, который вызвала в центральных державах война, а затем блокада, безжалостно продолженная после дня перемирия.
Оставляя в стороне ошибки, совершенные политическими и военными руководителями, мы должны признать, что в 1914 году наступательная мощь нашей армии была недостаточна для того, чтобы привести к скорейшему заключению мира. Другими словами, наше вооружение, наша техника и наша организация не позволили нам противопоставить численному превосходству противника материальный эквивалент. Мы верили, что на нашей стороне превосходство моральное, и, возможно, в самом деле были правы. Но для того, чтобы одержать победу, такого превосходства мало. Безусловно, моральное и интеллектуальное состояние нации может иметь важное значение само по себе, но и к материальным аспектам нужно отнестись с надлежащим вниманием. Когда предполагается, что нации придется сражаться с превосходящими силами противника сразу на нескольких фронтах, ей нельзя пренебрегать ничем из того, что может способствовать улучшению ситуации.
Может показаться, что все это самоочевидно; однако военная литература изобилует утверждениями, свидетельствующими о том, сколь многие верят, что мы можем ввязаться в новую войну, имея такое же оружие, как и в 1914 году, или в лучшем случае такое, какое мы получили к 1918 году. Немало крупных специалистов полагают себя дальновидными новаторами, допуская, что новые виды вооружения, которые появились в конце войны, имеют ценность лишь в качестве вспомогательных при традиционном оружии. Это ограниченный и бесперспективный взгляд на вещи. По сути, эти люди не в силах освободиться от воспоминаний о позиционной войне, которую они упорно рассматривают как метод ведения боевых действий будущего; они не способны проявить решимость и сделать ставку на быструю победу. В особенности они слепы к перспективам, которые открывает перед ними широкое распространение двигателей внутреннего сгорания. «Любовь к покою, если не сказать — к бездействию, — вот что характеризует тех, кто протестует против революционных нововведений, требующих умственного напряжения, физических усилий и твердости характера». В результате мы сталкиваемся с откровенными заявлениями: мол, моторизованные и механизированные виды вооружения не представляют собой ничего революционного или просто нового — и с расхолаживающими комментариями в духе того, что «единственный» их шанс на успех был использован в 1918 году, что время их ушло и что вполне можно довольствоваться сидением в обороне. Мы можем привести и другие утверждения, столь же самоуверенные и пессимистические. Но факты им противоречат. «Одно несомненно: замена мускульной энергии этими новыми машинами приведет к одному из наиболее мощных технических — а следовательно, и экономических — преобразований, которые когда-либо видел мир. Предел совершенствования еще очень далеко, и я верю, что мы находимся в самом начале» (речь Адольфа Гитлера на открытии автомобильной выставки в 1937 году).
