— Ух! Проклятая сука, чуть не откусила мне палец!
— Ничего.
— Она удирает, за ней!
Сильвия Пентайн слышала эти грубые голоса и пыталась бежать как можно быстрее, чтобы оторваться от своих четырех преследователей. Ветки секли ее тело, а острые камешки больно вонзались в подошвы стоп, но она не обращала на это внимания. Все ее заботы были направлены на то, чтобы убежать от криков, улюлюканья и гавканья преследователей, которые гнались за ней той ночью. Это был ужасный кошмар, который из ночи в ночь являлся к ней во время сна. Она просыпалась в своей постели, трясясь от страха.
Она никогда бы не покинула родной город на Майне и не приехала бы на побережье, в Корнволл. И не стала бы выходить из отеля. Но у нее был план, и он заключался в том, что прогулка в парке может прогнать те мысли, которые рождают ночные кошмары. Вместе с тем, ей казалось, что судьба пытается послать ей сны как предупреждение о чем-то.
…Пальцы царапнули вдоль ее оголенной спины, и она закричала. Они нагоняли ее. Несмотря на адреналин страха и инстинкт самосохранения, который охватил ее, она, тем не менее, понимала, что вряд ли может бежать быстрее, особенно долго. Когда она продиралась через заросли кустарника, мельком взглянула назад, через плечо. Ее преследователи еще не настигали ее, они остановились, образовав какую-то свалку. И тут внезапно почва круто ушла у нее из-под ног. Это было то место в снах, когда она обычно просыпалась в поту и в ужасе. То страшное, холодящее душу падение на сей раз, однако, не прекратилось. Спинки кровати, за которую она обычно держалась в этих случаях, не оказалось в ее руках. Ничего, кроме пустоты, не окружало ее. Она смогла только увидеть пораженные ужасом лица ее преследователей, которые гнались за ней, срывали одежду, пытались насиловать, — то, что лежало внизу, были скалы, омываемые морем.
Скалы приближались, чувство падения не давало облегчения, даже напротив, ее страх нарастал. Может, она попадет в ад, где будет вечно и бесконечно падать со скалы? Сильвия не могла думать абсолютно ни о чем: она ничего такого не совершила на земле, чтобы заслужить такое наказание.
Легкий туман удушающим дымком, как смесью чего-то голубого и серого, начал окутывать ее. Пенящаяся вода внизу исчезла. Она больше не видела своих мучителей. Липкое, холодное чувство паники овладело ею, когда она поняла, что не может ничего видеть в плотном тумане. К тому же ничего не слышала. Сильви чувствовала себя, как в коконе: еще не в безопасности, но уже в какой-то изолированности. Туман был как бы живой, со вспышками света и энергии. Это затрудняло дыхание. Сильви открыла рот в отчаянной попытке втянуть побольше воздуха в легкие, затем быстро закрыла, потому что почувствовала погружение в воду. Она скользнула вниз, в белые, пенящиеся волны. Насколько только могла, попыталась с помощью рук и ног всплыть на поверхность, но была слишком слаба. Спасаясь от преследователей, она потеряла очень много сил. Сильвия все еще боролась, все ее мышцы действовали и напрягались, но не были способны поддержать тело на поверхности воды и сохранить жизнь.
Какие-то формы неясно вырисовывались перед ней в водах, отражающих облачное небо, и она продолжила бороться за жизнь. Когда длинная мускулистая рука обвилась вокруг ее талии, Сильвия вся напряглась: ей было необходимо выбраться на поверхность, достичь воздуха и сделать его глоток. Если мужчина, тащивший ее к поверхности, был враг, то у нее уже не было сил сопротивляться больше. Сильвия без движений висела на спасителе, пытаясь восстановить силы.
Ее бросили на холодный влажный песок, менее осторожно, чем она ожидала. Сильвия открыла глаза. Лежа на спине она ясно чувствовала шум. Перед ней возвышались пара сильных, правильной формы, мужских ног. Вода струйками стекала по покрытой волосами коже. Взглядом она тянулась вверх и вверх и удивилась, как высок ее спаситель, когда наконец увидела его бедра. Ее глаза все еще жгло от морской воды, она прищурила их, когда окинула взглядом его плоский живот, гладкую мускулистую грудь и широкие плечи. У мужчины было тело, подобное танцору Чиппендейла, — не массивное, а прекрасное и сильное.
Сильвия осторожно посмотрела немного выше, боясь разочарования, которое могло возникнуть, если его лицо не окажется таким же прекрасным, как и его тело. Она увидела густые золотистые волосы, спадающие на плечи, лицо, сходное с лицом Клина Исвуда. Но у него были к тому же прекрасные, с тяжелыми ресницами, выразительные зеленые глаза, напоминающие малахит. Она не могла сдержать вздох, увидев на этом лице рот Патера Уеллера. Мужчина был таким, каким она представляла себе лучшего представителя рода человеческого. Он убедился, что она цела и даже невредима, похлопал для верности ее по лицу и собрался удалиться и продолжить свой путь. Костлявые, худые женщины с черными волосами никогда не привлекали его внимания.
— Вы можете мне дать что-нибудь, полотенце, например, — сказала она, приподнявшись на локтях. — Я Сильвия Делоренцо Пентайн, я благодарю вас за спасение.
Удивление отразилось на его лице, но он не ответил.
