Огромный, слегка ущербный диск ночного светила висел низко над горизонтом, заливая дно кратера призрачно-голубоватым светом.
Вокруг царил лютый холод, белесые разводы инея покрывали острые обломки скал, иногда в разреженной атмосфере слышались приглушённые хлопки или треск — это лопались камни, рассыпаясь в мелкий щебень под воздействием стремительно понижающейся температуры.
Мир, освещённый призрачным сиянием Владыки Ночи, выглядел мёртвым, точнее — вымершим, ибо среди безжизненных пространств взгляд внимательного наблюдателя всё ещё мог отыскать истёртые временем признаки процветавшей тут некогда цивилизации: на склонах кольцевых гор виднелись участки древней дороги. Сбегая вниз, она постепенно терялась в толще реголита, устилавшего дно кратера, но, отмечая её прежний путь, из-под измельчённого гравия к фиолетовым небесам вздымались редкие, иззубренные руины многоэтажных зданий, подле которых виднелись почерневшие обломки стволов погибших сотни лет назад деревьев…
Ночь, царствующая над Селеном, была похожа на дурную сказку или кошмарный сон, но для обитателей планетоида, постепенно теряющего свою атмосферу, окрестный пейзаж казался обыденностью. Никто уже не помнил ни былого величия цивилизации, ни первопричин катастрофы, превратившей цветущий мир в безжизненную пустыню, и оттого затянувшийся природный катаклизм воспринимался как данность, в которой рождались, жили и умирали целые поколения…
У подножия гор, там, где древняя дорога выходила на обширный, плоский уступ, на фоне тёмного монолита скал контрастно выделялись огромные, подсвеченные изнутри проёмы, за которыми, сквозь помутневший от времени материал толстых герметичных стёкол, виднелись многочисленные постройки, заключённые в искусственно созданной полости полусферической пещеры.
Каменный фасад города, врезанный в отвесные скалы, протянулся на несколько километров и был разделён на два равных отрезка величавым строением, имеющим плавные обтекаемые формы. В центре его чётко просматривались плотно сомкнутые шлюзовые ворота.
Издали все города современного Селена выглядели одинаково, будто в незапамятные времена их возводил один и тот же строитель: фасады неизменно насчитывали строго определённое количество проёмов, а плоскость мощного базальтового выступа, нависающего над овальными окнами и шлюзовыми воротами, до сих пор хранила чёткую разметку, состоящую из окружностей и прямых линий.
Всё это бросалось в глаза, оставляя индивидуальные особенности поселений неразличимыми на фоне непоколебимой основательности основных архитектурных решений. Покрытые шрамами метеоритных ударов неохватные колонны, подпирающие каменный козырёк, казались вечными, незыблемыми, неподвластными ни неумолимому бегу времени, ни природным катаклизмам, ни суетной деятельности людей.
Индивидуальные особенности городов-убежищ, выраженные во внутренней планировке, становились доступны взгляду наблюдателя, только если он вплотную приближался к одному из проёмов. Мутный материал многослойного стекла, обрамлённого чёрным кантом пневмоуплотнителя, хранил следы многочисленных ударов метеорных частиц, иногда по нему змеилась паутина трещин, тщательно покрытая похожим на вспенившуюся резину герметизирующим составом, а изнутри пробивался неяркий, равномерно распределённый свет, исходящий от куполообразного свода пещеры.
В призрачном, холодном сиянии, как правило, выделялся комплекс многоэтажных зданий, расположенный в центре пещеры. В зависимости от населённости города и его социальной структуры эти постройки претерпевали серьёзные изменения: их окружали более поздние архитектурные творения в виде кольцевых стен, мощных башен или иных укреплений, превращающих центральные части городов в своеобразные цитадели. Неизменным во всех поселениях оставался лишь циклопический цилиндр, исполненный из монолитного, гладко отшлифованного материала, непохожего на коренные горные породы, слагающие стены и купол пещеры. Диаметр цилиндрического строения составлял сотни метров, книзу оно расширялось, демонстрируя структуру, схожую с корневой системой вековых деревьев.
Судя по лёгкому мареву змеящегося воздуха и клубам водяных паров, периодически вырывающихся из зарешечённых отверстий у основания строго симметричной «корневой системы», это был не просто исполинский стержень теплообменника, согревающий внутреннюю атмосферу города. Очевидно, под основанием цилиндрической конструкции располагались невидимые глазу комплексы, насыщающие внутреннюю полость пещеры кислородом и поддерживающие необходимый для жизни уровень влажности.
Стоило мысленно выйти за пределы каменного свода, как становилось понятно, какой род энергии используют теплообменники городов-убежищ. Там, где вершина цилиндрического строения упиралась в свод пещеры, снаружи была высечена наклонная плоскость, обращённая к близкому горизонту под строго определённым углом. В её центре располагался огромный, гладко ошлифованный, прозрачный, как слеза, кристалл кварца, в дневные часы фокусирующий лучистую энергию звезды и направляющий её сквозь столб теплообменника к подземным уровням города, где, скрытые от посторонних глаз, выполняли свою работу оставшиеся с незапамятных времён устройства жизнеобеспечения.
