Вилла Рубейн

Вилла Рубейн

Авторы:

Жанр: Классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 46 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Вилла Рубейн


I

Эдмунд Дани и Алоиз Гарц прогуливались по берегу реки в Боцене.

- Хотите, я познакомлю вас с семейством, которое живет в вилле Рубейн, в том розовом доме? - спросил Дони.

- Пожалуй, - улыбнувшись, ответил Гарц.

- Тогда пойдемте сегодня.

Они остановились возле старого дома, который имел запущенный, нежилой вид и стоял на отшибе у самой дамбы; Гарц толчком распахнул дверь.

- Заходите, - сказал он, - завтрак от вас не уйдет. Сегодня я буду писать реку.

Он взбежал по широким ветхим ступеням, а Дони, подцепив большими пальцами проймы жилета и высоко задрав подбородок, медленно последовал за ним.

В мансарде, занимавшей весь чердак, у самого окна, Гарц пристроил холст. Это был молодой человек среднего роста, широкоплечий, подвижный. У него было худое лицо, выдающиеся скулы, мощный, резко очерченный подбородок, зоркие серо-голубые глаза, очень подвижные брови, длинный, тонкий нос с горбинкой и шапка темных густых, не разделенных на пробор волос. Судя по его костюму, ему было все равно, как он одет.

Комната, которая служила ему одновременно мастерской, спальней и гостиной, была скудно обставлена и грязна. Под окном широким потоком цвета расплавленной бронзы неслись по долине полые воды реки. Гарц то подходил к холсту, то удалялся от него, словно фехтовальщик, выбирающий позицию, наиболее удобную для выпада. Дони присел на какой-то ящик.

- Снег в этом году таял очень бурно, - проговорил он. - Тальфер стал совсем коричневым, а Ейзак - голубым; они сливаются в зеленый Эч; ну, чем вам не весенняя символика, господин художник!

Гарц смешал краски.

- Нет у меня времени на символику, - сказал он, - и вообще ни на что его нет. Знай я, что проживу девяносто девять лет, как Тициан... Вот он еще мог бы позволить себе такую роскошь! Возьмите того беднягу, что погиб на днях! Никак он не хотел сдаваться и все же на излучине!..

По-английски он говорил с иностранным акцентом; голос у него был грубоватый, но улыбка очень добрая, Дони закурил.

- Вы, художники, - сказал он, - находитесь в лучшем положении, чем большинство из нас. Вы можете идти своим путем. Ну, а если я попытаюсь лечить необычным способом и пациент умрет, то моя карьера на этом закончится.

- Мой дорогой доктор, если я не буду писать того, что нравится публике, то мне придется голодать; но я все равно хочу писать по-своему; и в конце концов добьюсь успеха!

- Пожалуй, друг мой, если идти по проторенной дорожке, пока составишь себе имя, то это окупится сторицей; а потом, что ни делай, тебя все равно будут восхвалять.

- Да вы не любите своей профессии.

- Я бываю счастлив только тогда, когда мои руки заняты делом, - пояснил Дони. - И тем не менее я хочу стать богатым и известным, жить в свое удовольствие, курить хорошие сигары, пить отличное вино. Убогое существование не по мне. Нет, друг мой, лечить я буду, как все; и хотя мне это не нравится, стенки головой не прошибешь. В жизнь вступают с определенными, представлениями об идеале... С ними я уже расстался. Приходится проталкиваться вперед, пока не будет имени, а тогда, мой мальчик, тогда...

- А тогда у вас выйдет весь запал! Дорого же вам обойдется такое начало!

- Приходится рисковать. Другого пути все равно нет.

- Есть!

- Гм!

Гарц поднял кисть, как копье.

- Себя не надо щадить. А пострадать придется... Что ж!

Дони потянулся всем своим большим, но не мускулистым телом и оценивающе взглянул на Гарца.

- Упорный вы человечек! - сказал он.

- Приходится быть и упорным.

Дони встал. Кольца табачного дыма вились вокруг его прилизанной головы.

- Так как же насчет виллы Рубейн? - спросил он. - Зайти за вами? Народ в этом семействе самый разный, в основном англичане... Очень милые люди.

- Нет, спасибо. Буду писать весь день. У меня нет времени водить знакомство с людьми, для посещения которых надо переодеваться.

- Как хотите!

И, расправив плечи, Дони исчез за одеялом, закрывавшим дверной проем.

Гарц поставил кастрюльку с кофе на спиртовку и отрезал себе хлеба. Сквозь окно веяло утренней свежестью, пахло древесными соками, цветами и молодыми листочками; пахло землей и горами, пробудившимися от зимнего сна; доносились новые песни повеселевших птиц - в окно врывалась душистая, беспокойная волшебница-весна.

Вдруг в дверь проскочил белый жесткошерстный терьер с черными отметинами на морде и косматыми рыжими бровями. Он обнюхал Гарца, сверкнул белками глаз и отрывисто тявкнул.

- Скраф! Противная собака! - позвал юный голосок.

На лестнице послышались легкие шаги, издалека донесся тонкий голос:

- Грета! Не смей подниматься туда!

В комнату скользнула девочка лет двенадцати с длинными белокурыми волосами под широкополой шляпой.

Голубые глаза ее широко раскрылись, личико раскраснелось. Черты его не были правильными: скулы выдавались, нос был толстый, но подкупало его выражение - простодушное, задумчивое, лукавое и немножко застенчивое.

- Ой! - вырвалось у нее.

Гарц улыбнулся.

- Доброе утро! Это ваша собака?

Она не ответила и только немного смущенно глядела на него; потом она подбежала к собаке и схватила ее за ошейник.

- Скраф! Противный... гадкий-прегадкий пес! Она склонилась над собакой, поглядывая на Гарца из-под упавших локонов.


С этой книгой читают
Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Механический рай
Жанр: Детектив

Прозе известного российского прозаика Александра Трапезникова, автора более 20 книг, присуще особое художественное видение мира, лирико-драматический стиль, сочетание интригующего сюжета с психологизмом и тонким юмором.Новый роман писателя «Механический рай», где странным образом переплелись мистико-философские реалии и трагические взаимоотношения людей, отмечен глубоким авторским проникновением в характер героев, с одинаковой легкостью творящих добро и зло.


Стальной король
Жанр: Детектив

Генеральный директор Ахтарского металлургического комбината Вячеслав Извольский жесток, талантлив и беспринципен. Он стал собственником комбината, выкинув из директорского кресла обласкавшего его предшественника. Он завел свою компанию сотовой связи, чтобы никто не прослушивал его разговоры, он купил губернатора области и милицию города, и когда он, пьяный, едет по улицам своего княжества, местные гаишники останавливают все прочее движение. Но шахтерская забастовка и те, кто за ней стоит, поставили его комбинат на грань краха, его город — на порог экологической катастрофы, его рабочих — перед перспективой голода.Где та грань, перед которой остановится Стальной Король в стремлении защищать себя и своих подданных? И имеет ли он право остановиться?


Возьмите у Кармен косынку

Он снова закурил. Затягивался глубоко, стараясь унять себя, — у него дрожали руки. Кусочек цветного стекла волшебным образом обнажил сущность вещей. Мир, оказывается, полон сил и неистребимой жизни. В нём так много тепла и смысла…


Вы только поверьте

Возле распахнутого окна стоял коренастый мужчина с седыми волосами. Тело его колебалось, чуть смазывалось в пространстве, будто незваного гостя показывали по телевизору. Надо только встать и покрутить ручки, чтобы изображение стабилизировалось. Надежде Ивановне не надо было ни вспоминать, ни угадывать. В углу комнаты, возле стеллажа с двухсоттомником всемирной библиотеки, стоял академик Острогоров.


Другие книги автора
Темный цветок

В романах «Темный цветок» и «Сильнее смерти» классик английской литературы, лауреат Нобелевской премии касается интимных сторон человеческих взаимоотношений, воспевает трагизм и величие любви.


Цвет яблони

Лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси хорошо известен в нашей стране как автор знаменитой «Саги о Форсайтах». Однако его перу принадлежат не менее замечательные новеллы, рассказы и маленькие повести, проникнутые юмором, мягкой лиричностью и романтизмом.«Цвет яблони» – повесть из сборника «Пять рассказов».


Современная комедия

«Современная комедия» – вторая трилогия эпического цикла о семье Форсайтов – семье, в истории которой, как в зеркале, отразилась сама история Англии первой трети XX века. Времена меняются. Старомодные представления о любви и дружбе, верности и чести оказываются смешными, нелепыми. Женщины становятся независимыми, решительными, ироничными, а мужчины – усталыми, мудрыми и равнодушно-циничными. Над поколением «джазовых 20-х» нависла тень недавно прошедшей Первой мировой. И каждый из героев трилогии – сознательно или нет – стал, в той или иной степени, жертвой этой войны.


Конец главы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.