Сентиментальный, как тиран, злодей ли,
Я разливался строчками не к ней ли,
За нею устремляясь по пятам,
Проскальзывал то шелестом, то тенью,
Живой, но незаметный, к сожаленью,
И не было конца её следам.
О Муза! Будь послушна, будь покорна!
Я звуки собираю, словно зёрна,
Как мельник, весь испачканный мукой,
Терплю твоё ученье, но не муку,
Игру обожествляя, как науку,
Уже не раз обманутый игрой.
Мы вдоволь наигрались в жмурки, прятки.
Давай, теперь проверим наши грядки —
Посмотрим, что садили мы вдвоём,
И, радуясь трудам душой и взором,
Прославим настоящее, в котором
Не век, не два с тобою проживём.
Переживём спокойно и незримо.
Пускай другое что-то мчится мимо,
Со скрежетом вращается вокруг.
Всё это ощутимо еле-еле,
Как суета оконченной недели
И то, что в понедельник сходит с рук.
Где слово – это только оболочка,
О Муза, будь покорна! Дальше точка,
Единственная точка или слог.
Как всякий звук и он звучит не ново,
Но в этом слоге выражено слово,
Которое я выразить не смог.
