Посвящается памяти Александра Ройфе
Глайдер дяди Сурена был все тот же – с потемневшим, словно закопченным, днищем, знакомыми вмятинками на корпусе и облупившейся кромкой правого крыла. А вот дядя Марат прилетел на новеньком, блестящем, с непривычными угловатыми обводами. Наверное, его среди прочего груза доставил последний транспортник с Земли.
«Еще бы! – подумал Димка, щурясь от бликов, вспыхивающих на фонаре кабины. – Если бы я стал начальником Колонии, у меня всегда был бы новый глайдер!»
Он представил, что занял просторное кресло в кабинете дяди Марата и, болтая ногами, распоряжается оттуда, весело хмыкнул и стал разглядывать двор. Всего неделю назад неподалеку от ангара проклюнулась первая темно-зеленая «пирамидка» – трехгранный побег ранее не известного местного растения. А теперь их можно было насчитать десятка три. Весна пришла…
Присев на корточки возле самой крупной «пирамидки», Димка прижал ладонь к одной из граней. И минуты не прошло, как побег расщепился, выпустив множество тонких нитей с белыми пушинками на концах. Димка убрал руку – и они втянулись обратно, после чего «пирамидка» вновь сомкнулась. Этот фокус проделывали многие пацаны, но толком объяснить происходящее не могли пока даже биологи.
В воздухе толклись стрекотухи – с каждым днем их становилось все больше. Одна, громко треща крыльями, пролетела совсем близко. Димка на всякий случай примерился, выбросил руку в ее сторону, но стрекотуха сделала ловкий финт и ускользнула. Эти большие лупоглазые насекомые только казались неуклюжими – до сих пор никому не удалось поймать хотя бы одно из них на лету.
Побродив еще немного по двору, Димка пошел в дом. И застал спор в самом разгаре.
– Я вашему спокойствию удивляюсь! – горячился дядя Сурен, сдвинув густые брови к переносице. Виски у него были уже серебристые, но брови оставались черными, без единого белого волоска, и порой Димке казалось, что они приклеены. – Сколько раз мы с дафнианами пробовали в контакт вступить? – Он обвел строгим взглядом папу, маму и дядю Марата и сам себе ответил: – Вчера шестая попытка была! Это ничего не значит, да? Может, и нет. А если значит? Мы для них чужаки, а с чужаками или договариваются, или от них избавляются. Что, если они уже удар готовят? Техника у них, конечно, примитивная, но Колония слишком мала, рисковать нельзя. Начнется конфликт – будет поздно. Не хотим, чтобы нас застали врасплох – надо начинать готовиться.
Слушая его, папа морщился и мотал головой.
– Да ну, брось! – сказал он, когда дядя Сурен закончил. – Какой конфликт, о чем ты говоришь? Если они не захотят нас принять, если мы увидим полное отторжение – придется думать об эвакуации. Другого выхода нет. Это не наша планета, у нее есть хозяева.
Дядя Сурен вскочил, нависнув над столом. Его брови сомкнулись окончательно.
– Эвакуация?! – Видимо, он очень не любил это слово, потому что не просто произнес его, а словно вытолкнул из себя. – Дафна – наш дом уже двенадцать лет! Мы на ней корни пустили, здесь наши дети родились. Хочешь так легко от всего отказаться?
– А ну, остыньте! – Дядя Марат недовольно повел могучими плечами. – Нам надо что-то решать, а вы друг друга вот-вот за грудки схватите. Борис прав: выяснять отношения с местными – последнее дело. Но и бросать планету… – Тут он увидел Димку и замолчал.
Мама смутилась.
– Дима, – сказала она, разглаживая на коленях складки платья, – мы обсуждаем один важный вопрос. Пожалуйста, пойди к себе. Или погуляй где-нибудь. А можешь заглянуть в загон к овцеякам.
Димка молча повернулся и вышел.
«Ага, в загон, как же! – подумал он, спускаясь по ступенькам крыльца. – Чего я там не видел-то?»
Овцеяки были первыми животными, которых люди одомашнили на Дафне – ради вкусного жирного молока. Из-за длинной, свисающей до самой земли шерсти они напоминали огромные ходячие щетки. Только спереди торчала небольшая голова с закрученными спиралью рогами.
Димка все-таки заглянул к овцеякам, потрепал их по слюнявым мордам, потом бесцельно прошелся по двору и остановился перед ангаром. Решение пришло мгновенно. Дядя Марат заезжал к ним несколько раз – посоветоваться перед принятием какого-нибудь решения. Раньше чем через два-три часа они с дядей Суреном не уйдут, а за это время можно сгонять на папином глайдере к Близнецам. Папа даже ничего не узнает. Правда, он поставил блокировку, но это ерунда – Влад показывал один хитрый приемчик. Только бы ничего не перепутать…
Ангар никогда не запирался. Димка воровато оглянулся на дом, затем открыл дверцу глайдера, юркнул на водительское сиденье и проделал нужные манипуляции. Двигатель чуть слышно заурчал.
– Есть! – Димка победно вскинул руку со сжатым кулаком, стукнулся костяшками о суперглассовый фонарь и ойкнул от боли. Затем, не теряя времени, тронул машину.
Вообще-то, Близнецы мало походили друг на друга, разве что высотой. Две скалы – узкая, как наконечник копья, и более широкая, трехглавая. Пацаны называли их мерзлыми великанами, потому что каменные глыбы всегда были покрыты ледяной коркой. Лишь недавно полупрозрачный панцирь растаял, стек по склонам, и впервые стало видно, насколько причудливо обглодал тела Близнецов озорник ветер.
