Грязное белье?
Кейн Нестор с гримасой отвращения бросил свои когда-то белые трусы в стиральную машину и захлопнул дверцу. Черт! Надо было вчера вечером заехать в супермаркет и купить новые. Но когда его личный самолет наконец приземлился в Майами, было уже поздно. К тому же когда он жил в Канзасе, то сам стирал свои вещи. Трудно поверить, что за двенадцать лет можно отвыкнуть от подобного. И все-таки, кажется, он отвык…
Он крепче затянул полотенце вокруг бедер и вышел на кухню как раз в тот момент, когда отворилась задняя дверь. Желтенький плиссированный передник, форменная одежда «Веселых служанок», свидетельствовал, что Ава, его личный секретарь, на шаг опередила босса. У него не было домработницы с февраля — целых три долгие недели! И все, кого Ава представляла ему, страдали, с его точки зрения, каким-либо недостатком. И теперь отсутствие у него чистого белья значило, что он дошел до точки.
Как всегда, секретарь нашла выход: позвонила в компанию, которая предоставляет домработниц на разовую работу. Кейн уже готов был извиниться перед девушкой за свой вид, но вдруг сердце замерло у него в груди.
— Лиз?..
Ее длинные черные волосы были собраны на затылке в тугой пучок, она слегка похудела за те три года, что он не видел ее, но он всегда и везде узнал бы эти зеленые, как у кошки, глаза…
— Кейн?
У него в голове возникло множество вопросов. И еще он вдруг почувствовал угрызения совести. Когда они поженились, она бросила прекрасную работу в Филадельфии и переехала к нему в Майами. И вот теперь Лиз — домработница?!
А виноват в этом он…
Кейн прочистил горло:
— Я просто не знаю, что сказать.
Лиз Харпер моргнула несколько раз — убедиться, что глаза ее не обманывают и перед ней посреди кухни действительно стоит ее бывший муж, почти голый, в обернутом вокруг бедер полотенце. Именно для него она должна работать сегодня в первой половине дня.
Кейн ничуть не изменился за три года. Черные волосы так же коротко острижены. Такие же широкие плечи. И такие же сильные мускулы и так же играют, когда он двигается. Сейчас в этом как раз можно убедиться. И ей опять показалось, что взгляд его темно-карих глаз проникает до самого дна ее души…
Она облизала вдруг пересохшие губы:
— Ты мог бы для начала извиниться за то, что встречаешь меня почти голым. Сбегать наверх за твоим халатом?
Эти слова его рассмешили. И на нее тут же нахлынули тысячи воспоминаний…
Как они встретились в самолете, который летел из Далласа в Филадельфию… Как обменялись визитными карточками, как он позвонил ей прежде, чем она успела выйти из здания аэровокзала… Как они обедали вместе в тот вечер, как наладились их отношения, как они соединились в первый раз прямо на пляже, за его красивым домом в Майами… Как вдруг поженились в Лас-Вегасе.
И вот теперь она — его домработница! Может ли женщина пасть ниже? Хуже того, она не могла отказаться от этой работы.
— Хорошо. Я…
— Ты думаешь…
И оба замолчали. Лиз почувствовала запах его мыла. Он употреблял это мыло и раньше. Новый прилив воспоминаний: тепло его прикосновений, глубина его поцелуев.
Она откашлялась:
— Говори ты.
— Нет. Сначала дамы.
— Ну хорошо. — Она сделала глубокий вдох. Не стоит поверять ему свои секреты. Довериться Кейну вновь — глупо. Если все пойдет хорошо, она даже не должна будет встречаться с ним во время работы. — Тебя это смущает?
— Ты работаешь у меня или болтаешь о том, что работаешь у меня, пока я стою тут почти голый? — Он туже затянул полотенце вокруг бедер.
Лиз залилась румянцем. Напоминание о том, что на нем нет ничего, кроме тонкого полотенца, разбудило желание. Смешно — три-то года спустя после развода! Но она и Кейн всегда так реагировали друг на друга. И Лиз, будучи человеком здравомыслящим, знала, что так просто это не пройдет. Когда-то их потянуло друг к другу так сильно, что она, обычно разумная, осторожная девушка из Пенсильвании, бросила работу, о которой можно было только мечтать, и поехала с ним в Майами, а он, обычно замкнутый, этакий бирюк-предприниматель, вдруг раскрылся перед ней и допустил ее в свою жизнь.
— Я буду работать у тебя, пока ты не наймешь постоянную служанку. — Она пошла вдоль кухни, современной, блестящей от стекла и металла. — Такой вариант тебя не устраивает?
Он посмотрел на кафельный пол, потом опять поднял глаза на нее:
— Скажу тебе честно, Лиз. Мне неудобно.
— Почему? Тебя же не должно быть дома, когда я тут. Мне сказали, что ты вообще приезжаешь на работу к восьми. Мы просто случайно встретились. А мне нужна эта работа!
— Именно поэтому мне и неудобно.
Теперь ее кровь кипела не от страсти, а от злости.
— Ты что? Жалеешь меня?!
Он состроил гримасу:
— Не то чтобы собственно жалею…
— Тогда собственно что? — Лиз задала вопрос и тут же поняла, каким должен быть ответ. Она сделала три шага и оказалась на середине кухни. — Ты думаешь, я сломалась, когда разрушился наш брак? И теперь вот не могу быть ничем, кроме служанки?
— Ну…
Еще три шага — и она оказалась рядом с ним.
— Радость моя, эта компания принадлежит мне! Это я создала «Веселых служанок».
Она откинула голову назад, посмотрела ему в глаза — и тут же раскаялась в этом. Его взгляд сказал ей, что желание пробудилось и в нем. Она шумно выдохнула.
