Я поставила точку в сложных формулах и расчетах, позволяющих превратить любой живой организм в неодушевленную вещь с заданными параметрами, и потянулась. В шее что-то подозрительно хрустнуло. Это сколько же я здесь просидела?! Десять лет? Двадцать?! Я сверилась со своими внутренними биологическими часами и немного «выпала в осадок»… Мой очередной трудовой порыв затянулся почти на двести лет! Мама дорогая! Это на кого же я сейчас должна быть похожа?! Так, не паниковать! Судя по ощущениям, ела я всего пару дней назад, значит, в скелет не превратилась. Наверное, машинально себе еду наколдовала… Хороший рефлекс, просто замечательный! Я пару раз наклонила голову от одного плеча к другому, почувствовав, как качнулись пряди волос. Длинных! Ой, ой, ой! А где же моя удобная стрижечка?! Не паниковать! Я непроизвольно скосила взгляд влево, где у меня на стене висело зеркало, и облегченно вздохнула. Нет, не от того, что наконец рассмотрела себя и признала свой вид вполне приемлемым, а потому, что отражающая поверхность давным-давно покрылась толстым слоем пыли и грязи… Какое счастье! Замечательная вещь эта пыль! Иногда. Мое любопытство не приведет к инфаркту, хотя… грозит ли он мне вообще?
Я подняла руку и откинула со лба прядь волос. Хм… Скорее, колтун. Надеюсь, без вшей?! Не паниковать, Золия. Будь оптимисткой. Вот у тебя и объекты для проверки новых возможностей появятся. Если поймаю… Так, не думать о плохом! Никаких вшей. Предметы из них маленькие получатся, а микроскоп явно тоже зарос грязью. Я тяжело вздохнула и попыталась припомнить события, предшествовавшие моему трудовому порыву.
Так… родители — не помню. Место рождения — не помню, а год — и подавно. Замечательно! Значит, ничего существенно не изменилось. Я — это по-прежнему я! Называю себя Золией, хотя слуги втайне кличут Злыдней. Наивные… Нашли тайну! Их мысли для меня — как открытая книга! Хм… были. Все забываю, что двести лет прошло. Теперь меня так будут называть их потомки. Наверное. Если не разбежались. Ну ничего, поймаю и накажу, чтоб неповадно было! Я же их госпожа как-никак. Вряд ли они перестали меня бояться. У меня и более длительные рабочие порывы случались, и ничего — помнили. Как-то даже на триста лет расчетами увлеклась. Ничего, согну на глазах у людишек пару металлических прутьев, меч сломаю или кого-нибудь в живую статую превращу — сразу придут в себя! Не думаю, что за прошедшее время кто-то покусился на мои земли. Слишком недобрая слава ходит обо мне. Я — Великий Ужас этих земель!
Я снова не сдержалась и с любопытством покосилась в зеркало. Слава богам, пыль никуда не делась! А то великий ужас грозил бы не холопам, а мне. Лучше не видеть, в кого я превратилась за эти двести лет. Сердце, конечно, не екнет в груди (некоторые утверждают, что его у меня вовсе нет), кошмары мне тоже не грозят — я прекрасно обхожусь без сна, но неприятный осадок гарантирован.
Кряхтя, как древняя старуха, хотя, сколько себя помню, всегда выглядела не старше двадцати человеческих лет, я поднялась со стула. Ноги были как ватные и отказывались слушаться. Одежда тоже решила выразить свое «фи» и осыпалась трухой. То, что на мне осталось, постеснялся бы надеть самый распоследний нищий. Какое счастье, что меня никто не видит!
Медленно переставляя ноги, я поплелась в соседнюю комнату, где у меня была ванна. Хорошая такая. Трехметровый квадрат глубиной почти во весь мой рост. А ведь первоначально деревенские строители планировали придать ей форму куба. Хотели оправдать большую глубину эстетическими соображениями. Надеялись, что трех метров мне будет достаточно для того, чтобы однажды захлебнуться и уйти на дно. Зря я им сказала, что хорошо плаваю. Эти лентяи решили поберечь силы и отказались от своей затеи. Некоторым и такая ванна показалась бы несколько великоватой для пигалицы ростом чуть выше ста шестидесяти сантиметров, но разве меня интересует чье-то мнение? Перебьются! Нечего давать волю слугам.
В очередной раз вспомнив о челяди, я поморщилась. Это ж мне опять придется идти в Деревню и искать кого-то смышленого, не слишком трусливого, но и не наглеца с вызывающим взглядом, который каждый раз будет плевать в блюдо с едой, прежде чем подать мне. Ведь пока я была погружена в работу, прежние слуги давно передохли. Человеческая жизнь слишком коротка. Сколько им там отмеряно? Шестьдесят? Восемьдесят лет? Я не знаю точно свой возраст, но мне сейчас явно раз в двадцать больше. А может, и в сорок. Эх, если бы я еще помнила! Но мои воспоминания начинаются лишь с момента тысячелетней давности, когда я стояла у кромки леса на узкой дороге, почти тропинке, ведущей к небольшой деревеньке. Хотя ее жители почему-то считали, что живут в городке… Сейчас и тот лес, и деревня в окружении невысоких красивых гор принадлежат мне. Это целая провинция или даже небольшое королевство! Впрочем, с владельцами соседних держав у нас вооруженный нейтралитет. Был, по крайней мере, до того, как я погрузилась в работу.
Деревенские быстро признали во мне госпожу и отстроили замок, угодливо следуя моим пожеланиям. Еще бы! Ведь никто из них не мог, как я, с легкостью согнуть кочергу, поднять металлическую наковальню местного кузнеца, запросто сломать руку здоровенному мужику, отказывающемуся подчиняться. Они не могли одним взглядом превратить живое существо в неподвижную статую. Воздух вокруг них не начинал странно светиться, стоило им немного рассердиться. Хорошо еще, людишки не знают, что я читаю их мысли! В общем, сами напросились. Хотели обидеть сирую и убогую девицу, но не на ту напали! Военные действия закончились моей полной и безоговорочной победой. Пару смутьянов пришлось прилюдно казнить через повешение, кого-то выпороть, а остальные сами одумались. Да, я им тогда жестоко отомстила, спалив половину домов и оставив без крова накануне зимы. Так они ведь первые начали! В общем, пусть и дальше зовут Злыдней, лишь бы слушались! Последнее восстание деревенских случилось лет пятьсот назад, кажется. И сразу же было подавлено. Я тогда без всяких церемоний схватила старосту и, привязав к подъемной решетке замка, при помощи кипяточка быстро выяснила имена заговорщиков. Пусть людишки готовятся: их Великий Ужас, наконец, пришел в себя!
