Холостяков Георгий Никитич
Вечный огонь
Аннотация издательства: Первые главы воспоминаний Г. Н. Холостякова относятся к тому времени, когда закладывались основы морской мощи нашей Советской Родины. Автор рассказывает о зарождении подводных сил на Тихом океане, где он вводил в строй первую подводную лодку. Но основная часть книги посвящена боевым делам моряков черноморцев в дни Великой Отечественной войны, в том числе обороне города-героя Новороссийска, легендарной Малой Земле, новороссийскому десанту. Главные герои этой книги - доблестные советские матросы.
С о д е р ж а н и е
От автора
Приказано отбыть на восток
На тихом океане
Черноморцы вступают в бой
От причалов Цемесской бухты
На переломе
Малая Земля
Корабли штурмуют порт
Новороссийцы идут дальше
От автора
В Новороссийске, на набережной, лицом к Цемесской бухте стоит на бессменном посту бронзовый Неизвестный матрос.
Богатырская его грудь туго обтянута полосатой тельняшкой, бескозырка надвинута на лоб, рука сжимает автомат, край наброшенной на плечи армейской плащ-палатки будто подхвачен порывом встречного ветра. Он только что вышел из боя. И снова готов сражаться. Лицо сурово, взгляд насторожен. Бронзовый матрос словно спрашивает: Что прикажешь еще свершить, Родина? Скажи, где я нужен тебе?
Перед Матросом - полный кипучей жизни порт. Широкой подковой раскинулся по берегам бухты красивый город. Видна Матросу и легендарная Малая земля с ее виноградниками, кварталами новых домов и хранимыми как реликвия траншеями. А позади стеной вздымаются горы, Там, на круче Маркотхского перевала, белеют выложенные из светлого камня цифры. Они сменяются каждую осень, отсчитывая годовщины освобождения города от фашистских захватчиков.
Приезжая в Новороссийск, с которым связаны для меня самые трудные годы войны, который помню и прифронтовой флотской базой, и полем тяжелых оборонительных боев, и ареной дерзкой высадки наших десантов, я иду к Неизвестному матросу. Смотрю на него и мысленно вижу рядом его друзей-товарищей, из которых многих могу назвать по именам.
И вместе с чувством гордости за них испытываю благодарность судьбе - за то, что вот уже больше полувека иду по жизни вместе с матросами, за то, что был матросом сам.
Недалеко от этого памятника - Площадь Героев, где покоятся Цезарь Куников, Николай Сипягин, Сергей Каданчик... Здесь каждый час звучат Новороссийские куранты - вначале скорбная, а затем величаво-торжественная мелодия Шостаковича. Овеваемый ветрами с моря и с гор, колышется факел Вечного огня. В 15-ю годовщину освобождения Новороссийска мне выпала великая честь зажечь этот огонь перед могилами боевых товарищей. А когда наступила 30-я годовщина - в сентябре семьдесят третьего, - на этой площади застала меня весть о том, что Новороссийск удостоен звания города-героя. И самой волнующей из новороссийских сентябрьских годовщин стала та, во время празднования которой на каменном календаре Маркотха появилась цифра 31. Годовщина эта ознаменовалась торжеством вручения городу высокой награды. Ветераны битвы за Кавказ, собравшиеся сюда со всех концов страны, были горды и счастливы тем, что орден Ленина и Золотую Звезду прикрепил к знамени Новороссийска наш боевой товарищ и однополчанин, бывший начальник политотдела славной 18-й армии, а ныне Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Леонид Ильич Брежнев.
И вновь ожило все, чем памятна Цемесская бухта военных лет и чему посвящена большая часть этой книги...
В ней есть также страницы, относящиеся к другим краям и другому времени еще мирному, но отмеченному приближением военной грозы, - ко времени, когда партия готовила к защите Родины, к отпору врагу мое поколение. Многие дела тех дней трудно отделить в сознании от самой войны - ведь тогда выковывалось, зрело то, что стало необходимым для Победы.
Я бесконечно благодарен старым сослуживцам по Черному морю, Дальнему Востоку и Балтике, которые помогали мне собрать материал, выверить факты, восстановить в памяти детали событий. Без этой их помощи не было бы предлагаемой читателю книги.
Приказано отбыть на восток
Перед дальней дорогой
Для человека, выбравшего своим делом в жизни морскую службу, нет ничего желаннее, чем стать командиром корабля. А если уж говорить о себе, то, по-моему, лучшая для военного моряка должность - командир подводной лодки. Особенно когда ты командуешь ею уже не первый год, успел к ней привыкнуть, ощущаешь неразрывную свою слитность со всем экипажем. Ведь тогда и появляется счастливая уверенность, что можешь по-настоящему использовать заложенную в подводном корабле могучую силу...
Вот так уверенно чувствовал я себя в этой лучшей на флоте должности осенью 1932 года, плавая вторую кампанию командиром и комиссаром подводной лодки Большевик.
Старые балтийцы знали эту лодку еще под названием Рысь. Она принадлежала к серии довольно крупных по тому времени (водоизмещение - 650 тонн) подводных кораблей типа барс конструкции известного русского судостроителя И. Г. Бубнова, участвовавших в первой мировой войне. В тридцатые годы, когда новые, советской постройки, лодки лишь начинали появляться на морях, барсы оставались в строю.
