Интерлюдия 1
Санкт-Петербург. 3 месяца назад.
В просторном кабинете за широким столом сидел благообразного вида седовласый мужчина в сером костюме и задумчиво разглядывал висящие в рамочках на стене награды и грамоты. Раздался стук в дверь. Мужчина слегка вздрогнул от неожиданности, с недоумением посмотрел на дверь, затем на часы, и понимающе хмыкнул. Да, сейчас был девятый час, и секретарь уже ушла. А он как раз договорился с Максимилианом на это время.
- Заходите, - произнес он достаточно громко, чтобы стоящий за дверью человек мог его услышать.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел сухощавый короткостриженый мужчина. Не говоря ни слова, он уселся в просторное кресло, предназначенное для посетителей, и вопросительно воззрился на хозяина кабинета. Мужчина за столом приветственно кивнул.
- Максимилиан, что со сроками окончания исследований? Заказчик начинает проявлять нетерпение.
- Генрих, - устало произнес гость. - Ты прекрасно знаешь, как обстоят дела с исследованиями. Я тебе регулярно отправляю отчеты. Не надо меня дрючить, как молодого лаборанта, я и сам прекрасно помню, что время истекает.
- Я все понимаю, Максимилиан, но необходимо ускорить исследования. Заказчик может урезать финансирование, а мне этого не надо. Впрочем, как и тебе с твоими сотрудниками.
Гость несколько минут молчал, обдумывая ситуацию.
- Хорошо, Генрих. Мы можем ускорить исследования. Мы уже устранили технические проблемы с шунтами. Пока это не было сделано, исследования нельзя было продолжать. И так один объект скончался. Сейчас будем заменять их у подопытных, но для ускорения исследований мне нужны новые объекты.
Хозяин кабинета побарабанил по столу холеными пальцами.
- Будут тебе новые объекты. Обязательно найду. Все, Макс, иди. У меня еще много работы.
Санкт-Петербург. 2 месяца назад.
- Здравствуй, Макс. Я тебя поздравляю. Нашел для тебя новых подопытных.
- Сколько?
- Двоих. Парень и девушка.
- Откуда они?
- Помнишь, в прошлом году «Возврат» подорвал магнитопоезд в Москве?
- Да. Помню, Генрих. И что, они с него?
- Да, с него. Сразу, как только договорюсь об их переводе в наш институт, ты получишь их личные дела и мед карты.
- Отлично. Тогда мы начнем готовить оборудование. В какие сроки их ждать?
- Думаю, в течение недели они будут у тебя.
- Спасибо, Генрих.
- Одно дело делаем, Макс.
Санкт-Петербург. Две недели назад.
- Что случилось?! - выкрикнул ворвавшийся в лабораторию мужчина.
На его возглас обернулись все, кто присутствовал в центральном блоке лаборатории.
- Максимилиан Львович! У Пахомовой зафиксировано стремительное отмирание мозговых тканей! - растерянно воскликнула стоявшая у центрального терминала девушка. - Мы не можем понять причину происходящего.
- Что?! - пораженно застыл вбежавший, глядя на растерянную сотрудницу. - Как, почему? Что показывает анализ симптоматики?
- Лабораторный комплекс не может установить причину. Ее мозг просто начал разрушаться три минуты назад. Не было никаких внешних или внутренних толчков, способных привести к подобным последствиям! Возможно, Бехтерева сможет что-то дать, но у нас нет к ней доступа!
- Сейчас организую!
Мужчина подбежал к центральному терминалу и быстро ввел несколько команд. Пальцы отстучали по сенсорным клавишам экстренный код доступа к Бехтеревой - центральному ИскИну НИИ Мозга РАМН. Умная машина тут же начала анализ ситуации. Спустя тридцать секунд на центральный экран лаборатории посыпались результаты её работы. Возможные причины разрушения мозговых тканей. Варианты лечения. Глаза мужчины забегали по экрану. Он повернулся к ожидающим его решения сотрудникам лаборатории.
- Начинайте вводить препараты по третьему списку.
Процесс пошел. Сотрудники лаборатории взялись за дело. К Бехтеревой потек поток новых данных. Реакция организма пациента на вводимые препараты. На экран выводились уточненные данные. Список препаратов уменьшался. Мужчина мрачнел, но продолжал отдавать приказания подчиненным.
Спустя полчаса на мониторе, показывающем состояние пациента, тянулись красные линии и светились нули. Мужчина тяжело облокотился на спинку кресла, глядя на надпись:
Причина смерти: Разрушение головного мозга.
Причина разрушения головного мозга неизвестна.
Требуются дополнительные данные. Рекомендовано взятие образцов тканей.
Вот так вот. Пациентка умерла. А от чего - неизвестно... Он потер глаза. Надо решать вопрос, связаться с моргом. Бехтеревой нужны результаты анализов проб тканей, и пусть сделают вскрытие. Возможно, это чем-то поможет... Только нужно им сообщить, чтобы в заключении о смерти указали причиной разрушение головного мозга вследствие воздействия отложенных эффектов воздействия поля тесла. Да, еще необходимо сообщить Генриху о произошедшем.
- Что с Михневым?
- С ним все в порядке. Эмоциональные пики в пределах нормы. Последствий сенсорной депривации не зарегистрировано, как и последствий посттравматического синдрома.
- Хорошо. Внимательно следите за ним. Передайте его данные Бехтеревой, пусть проведет перекрестный анализ. И вводите ему парклицин по одному кубику в день.
Санкт-Петербург. Настоящее время.
Коммуникатор заверещал, когда Максимилиан Львович крепко спал. С трудом разлепив глаза, он посмотрел на экран комма. Звонок шел из лаборатории. Сон как рукой сняло. «Что еще случилось? Надеюсь, никто больше не скончался... И так Генриху с трудом удалось замять смерть Пахомовой», - мрачные мысли клубились в голове профессора, когда он ткнул пальцем в символ ответа.
