Вечный хлеб

Вечный хлеб

Авторы:

Жанр: Советская классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 90 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Вечный хлеб



1

Вячеслав Иванович встал, как всегда, в пять утра. Зимой противно так рано вставать, он ругался про себя, но вставал: привык и просыпался как от будильника, хотя будильник нарочно не покупал, надеясь когда-нибудь вволю проспать, — должен же организм взять свое! Встал — и все пошло обычным порядком. Разбудил Эрика, своего пса, приводящего в изумление экспертов-кинологов: размерами, всеми линиями тела, длиной шерсти Эрик — типичный водолаз, но масти не черной, как категорически положено водолазу, а ярко-рыжей, более яркой даже, чем ирландские сеттеры (за что и прозван Эриком: в честь викинга Эрика Рыжего, открывшего, говорят, Америку, хотя и ненадолго). Эрик потягивался, скулил, зевал: красноречиво давал понять, что вставать в такую рань — страшная глупость! Всех нормальных хозяев будят их собаки, ну а у Вячеслава Ивановича с Эриком с самого начала сложилось наоборот.

Перешагнув через Эрика, Вячеслав Иванович прежде всего устремился к окну: узнать погоду. Наружный термометр показывал семь градусов мороза, и снега за ночь не нападало — дорожка наискосок к воротам чернела незапорошенная, — самая отличная погода!

— Ну чего ноешь? Термомент обнадеживает! — сердито сказал Вячеслав Иванович, потому что не любил скулежа, кстати и людского тоже.

Он сказал термомент, имея застарелую привычку к словотворчеству: брал начало одного слова и окончание другого, относящегося к первому, так что получался гибрид с двойной смысловой нагрузкой; в данном случае термомент вмещал в себя целый оборот: температура на текущий момент.

Ворча на Эрика, Вячеслав Иванович взбадривал себя: он совершенно точно знал, что, если не побежит, весь день будет чувствовать себя словно бы полубольным, да и когда разбегается, наступит состояние легкое, почти восторженное, — и все же, выбегая зимой в темень и мороз, приходилось каждый раз пересиливать себя.

В такую рань везде пусто: и на Садовой, и в Михайловском саду, но все равно, одевшись, Вячеслав Иванович осмотрел себя в зеркале. Тренировочный костюм у него очень красивый: ярко-красный с двойными белыми лампасами; и свитер, выглядывающий из ворота костюма, красный; и кроссовки красные с белыми полосами; и шерстяная шапочка красная с белым — все это на его подтянутой худой фигуре выглядело так, что хоть снимай для обложки спортивного журнала. Воплощенная мечта голодного детдомовского детства! И рядом Эрик — грудь мощная, как у льва, шерсть лоснится! Многие собачники, гуляющие в саду, утверждали наполовину всерьез, что собаку Вячеслав Иванович выбрал, как свитер и кроссовки: в тон костюму. Вячеслав Иванович сердился и доказывал, что Эрик у него появился раньше, так что если что в тон, то костюм к собаке. Нет, вообще-то у него с юмором в порядке, но он не любил глотать оскорбления, поданные под шутку, — шуткорбления, как он называл.

И вот они выбежали. Хотя было еще безопасно — ни машин, ни трамваев, — все равно до самого сада Вячеслав Иванович не отстегивал поводка, и Эрик бежал слева у ноги, как на дрессировочной площадке, — медалей Эрика лишали педанты-кинологи, но уж жетоны он имел все, какие возможно: и КОД, и ЗКС, и буксировка лыжника, и ездовая служба, а для человека не совсем сведущего что медаль, что жетон — звенят и блестят одинаково.

В Михайловском саду горели фонари, ярко освещая пустынные дорожки, покрытые тонким ночным инеем, на котором никто еще не оставил следов, — как всегда, Вячеславу Ивановичу с Эриком предстояло обновить целину. Спущенный наконец с поводка, Эрик понесся вперед скачками: никак он не может уразуметь, что стайеру не пристали такие рывки, что нужно экономно и равномерно разложить силы по дистанции. Ну а Вячеслав Иванович пошел на первый круг в своем привычном темпе. Потому что впереди двадцать один. Двадцать один круг — в начале пути всегда и подумать страшно! Каждый круг — тысяча сто метров, так что вместе с короткими концами от дома до сада и обратно получалось двадцать пять километров. Эрик, естественно, полной дистанции не бежал; северная ездовая лайка, может быть, и способна на такое, да и то сомнительно: наверное, они пробегают двадцать пять километров не за два часа, как Вячеслав Иванович, а за четыре-пять; ну а для городской собаки такие расстояния абсолютно непосильны — да и вообще ни одно животное не выдержит того, что человек. Поэтому Эрик пробегает полностью круга три, а потом начинает сачковать: свернет с дорожки, поиграет с садовой дворняжкой Альмой, дождется хозяина, пробежит с ним метров двести из солидарности и снова отстанет. Но и такие пробеги держат Эрика в хорошей форме, что городским собакам удается редко, а уж водолазам в особенности: эти по природе склонны к ожирению и годам к пяти разъедаются обычно килограммов до ста.

Ну а самому Вячеславу Ивановичу двадцать пять километров— дистанция умеренная. В саду немного угнетает монотонность: круг за кругом, круг за кругом, а если бы по прямой — средняя пробежка. Потому что состоял Вячеслав Иванович в клубе сверхмарафонцев, не раз бегал и в Москву, и в Таллин. Втянулся он постепенно, когда начинал, не верил, что сможет достичь таких высот, — но достиг и хотел на высотах удержаться. Их не так уж много — таких, кто за десять дней могут добежать до Москвы; и потому, когда стоят люди на обочинах, когда окружают после каждого этапа, расспрашивают, не верят, пусть и смеются редкие дураки, — тогда чувствуешь, что сумел сделать такое, что обычному человеку недоступно. Не в смысле физических возможностей— в принципе достичь может каждый здоровый человек, а в смысле воли. Многим ли хватит воли вот так вставать каждый день и бежать четвертак в любую погоду? О пробегах всегда писали газеты, Вячеслав Иванович вырезал заметки со своей фамилией — это тоже приятно: начинают больше уважать и знакомые, и на работе. Но главное — самосознание: сумел, превозмог, достиг! Вот только невозможно достигнуть один раз — и навсегда, нужно бежать каждый день, снова и снова убеждаясь в легкости ног, выносливости сердца, крепости воли…


С этой книгой читают
Через десять лет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Среди хищников

По антверпенскому зоопарку шли три юные красавицы, оформленные по высшим голливудским канонам. И странная тревога, словно рябь, предваряющая бурю, прокатилась по зоопарку…


Поэма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Из рода Караевых

В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.



Иван-чай. Год первого спутника

В предлагаемых романах краснодарского писателя Анатолия Знаменского развернута широкая картина жизни и труда наших нефтяников на Крайнем Севере в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период.


Калин

 Неугомонный странник Дюмарест во время остановки на планете Логис спасает от традиционной Кровавой Охоты девушку Калин, которую обвинили в колдовстве.    На том же корабле летят два пожилых человека, в планах которых, ни много, ни мало, а этот самый корабль украсть.    На планете Надежда к главе Церкви Всемирного Братства обращается за помощью человек, желающий разыскать пропавшую дочь.    Ну и, в довершении ко всему, на планете Солис вездесущий Кибклан ведёт непонятную игру с местным землевладельцем Комисом.    Переплетение перечисленных завязок и составляет сюжет четвёртого романа из Саги о Дюмаресте.


Его величество Яков IV

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На обочине

Командир огневого взвода тяжелых гвардейских минометов Д. С. Егодуров закончил свой боевой путь под Прагой. В 1946 году он прибыл в родную Бурятию и сразу подал заявление с просьбой о работе в милиции, убежденный, что именно здесь сумеет до конца исполнить свой гражданский долг и долг коммуниста. Потом была служба в районах республики, в органах правопорядка г. Улан-Удэ.Сейчас Д. С. Егодуров на заслуженном отдыхе, пробует себя в прозе. Повесть «На обочине» — первая проба пера, в которой ветеран милиции использовал небольшую часть своего профессионального опыта, относящуюся к следственной практике 50-х годов.


Руки судьбы
Жанр: Мистика

Жена даймё умирала и понимала это. Она всегда любила цветение вишни, и последним предсмертным желанием ее было увидеть сакуру в саду. Отказать умирающей не смог бы никто. Только вот госпожа хотела, чтобы в сад ее отнесла Юкико, девятнадцатилетняя любовница мужа… На русском публикуется впервые.Журнал DARKER. № 9 сентябрь 2013, 20 сентября 2013 г.


Другие книги автора
Прощай, зеленая Пряжка

В книгу писателя и общественного деятеля входят самая известная повесть «Прощай, зеленая Пряжка!», написанная на основании личного опыта работы врачом-психиатром.


Борисоглеб

«БорисоГлеб» рассказывает о скрытой от посторонних глаз, преисполненной мучительных неудобств, неутоленного плотского влечения, забавных и трагических моментов жизни двух питерских братьев – сиамских близнецов.


У Пяти углов

Михаил Чулаки — автор повестей и романов «Что почем?», «Тенор», «Вечный хлеб», «Четыре портрета» и других. В новую его книгу вошли повести и рассказы последних лет. Пять углов — известный перекресток в центре Ленинграда, и все герои книги — ленинградцы, люди разных возрастов и разных профессий, но одинаково любящие свой город, воспитанные на его культурных и исторических традициях.


Книга радости — книга печали

В новую книгу ленинградского писателя вошли три повести. Автор поднимает в них вопросы этические, нравственные, его волнует тема противопоставления душевного богатства сытому материальному благополучию, тема любви, добра, волшебной силы искусства.