События, описанные в этой книге, произошли почти месяц назад. Текст написан, и теперь я сижу над предисловием. Наверное, мне бы следовало рассказать о сути второй Печати. О том, что Тьма – это не только страстное, всепоглощающее стремление к власти, но и человеческий эгоизм. Упоенность собственным «я», внутренняя жестокость, глухая к чужой боли… Нужно рассказать об этом, но у меня не получается.
Перед глазами Данила – тот, месяц назад. Яркий солнечный день. Он сидит на проезжей части, на пересечении 13-й улицы и 2-й авеню Манхеттена. Башни нью-йоркских небоскребов разрезают небо. Люди останавливаются по обе стороны улицы. Данила склонился над телом молодой красивой женщины и плачет. Машины аккуратно объезжают место трагедии. Он держит в руках ее голову и повторяет:
«Какая же ты… Господи, какая же ты…» Его голос теряется в городском шуме.
Среди воплощенных душ есть те, что пришли в этот мир из Царства Света. Они рождены так же, как и другие смертные. Но их память странным образом хранит в себе ощущение божественной красоты. Они не помнят деталей, подробностей, они не могут описать Тот мир. Но их души излучают Свет и дарят его другим людям.
Я не думаю, что Ад на самом деле существует. Но иногда мне все-таки кажется, что есть и такие души, которым до их земного воплощения довелось побывать во Тьме. Они словно прокляты. Будто бессмертный Каин – изгнанник и скиталец, они вечно гонимы по этой земле подсознательной памятью о каком-то прежнем своем преступлении.
2 июня 1740 года одна такая душа нашла себя в мальчике по имени Донасьен-Альфонс-Франсуа. Он родился в одной из богатейших семей дореволюционной Франции и был единственным наследником графского титула своего отца. Впрочем, в историю Донасьен-Альфонс-Франсуа вошел маркизом. Маркизом де Садом.
Маркиз де Сад известен как извращенец и как писатель. Его чудовищные произведения буквально нафаршированы тошнотворными сценами насилия, жестокости и мириадами преступлений. Двести лет они находились под строжайшим запретом. И только теперь вернулись из небытия. Но не как литература, а как феномен…
Что же такое – феномен маркиза де Сада? Маркиз де Сад представляется нам почти демоническим существом, героем преисподней, оракулом дикой, необузданной, животной страсти. Он всю жизнь проповедовал две вещи – разврат и насилие. Де Сад утверждал, что его невозможно подчинить чужой воле, что он сам – истинный носитель власти.
Рассказывают, что однажды, когда де Сада в очередной раз заключали под стражу, кто-то из служителей закона едко заметил: «Вот и кончилась ваша „неограниченная власть, господин маркиз!». Сад рассмеялся. «Ничуть не бывало! – ответил он. – Это же я заставил вас посадить меня в тюрьму! Я вас заставил! Я!»
«Желание», «мое желание» вот что такое жизнь Сада. Морис Бланшо говорит, что свобода для Сада – это «возможность подчинить каждого своим желаниям». «Кто допускает ценность другой личности, – объясняет философию де Сада Жорж Батай, – непременно себя ограничивает». Но именно ограничения Сад не мог и не хотел принять.
Унизить другого, растоптать его, лишить последних признаков человечности – вот что было для Сада величайшим из удовольствий, делом чести, единственной и болезненной страстью. Он сделал зло – поэтичным, извращение – утонченно красивым, патологию – царственным, довлеющим абсолютом. Правда есть одно «но»…
Все эти «злодеяния» – лишь плод воспаленного воображения Сада, игра его фантазии, старания изысканного, извращенного, патологического ума. Это сумасшествие человека, всю жизнь бредившего театром, уличным представлением, балаганом. Его книги – пьесы. Он сам – гениальный актер, самозабвенно разыгрывающий свою роль.
В действительности, на счету у Сада лишь несколько отшлепанных метлою служанок. Да пресловутые «анисовые конфеты», которые вызывали у проституток вспучивание живота. И кстати, за все это «великолепие» Сад заплатил двумя смертными приговорами, двадцатью семью годами заключения, лечебницами и смертью в богадельне.
Этот теоретик власти, эпатирующий своей аморальностью, всю жизнь был лишь марионеткой в руках госпожи де Монтрей, своей тещи. Благородная дама сначала по неосторожности выдала замуж за маркиза свою дочь. А потом всю жизнь подкупала пенитенциарную систему Франции – только бы ее зять вечно оставался за решеткой.
По иронии судьбы, именно в тюремной камере Сад и придавался своему разврату… С героями «120 дней Содома», «Жюстиной», «Жульеттой» – героями своих повестей и романов.
Сад – мелок и жалок. «Я даже готова допустить, что он был трусом», – сказала о нем Симона де Бовуар. Апостол жестокости и пророк разврата жил в придуманном мире, в мире-театре, в компании тряпичных кукол. Словно маленький мальчик, он играл с ними в «странные игры». Но ведь куклам не больно. И в этом смысле Сад даже невинен.
![Филофиоли [семь рассказов]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
