Необычное я почувствовал тотчас же, как только перестало гудеть реле в закрывшемся за мной лифте. Я как раз успел подойти к дверям и, обхлопав себя со всех сторон, обнаружить ключ в заднем кармане брюк, когда настала тишина. Тут-то я и почувствовал: что-то случилось.
Дело в том, что обычно, едва замолкало реле, за дверью начинал лаять Тэр. А тут полная тишь. Может, не услыхал моих шагов?
Я с нарочитым шумом вытер ботинки о резиновый коврик. Никакого результата.
Со скрипом засунул в замочную щель с трудом проходящий туда ключ. Молчание.
Войдя в прихожую, я удивился еще больше: Тэр стоял на пороге комнаты, подрагивая хвостом, приподняв правую лапу и слегка вытянув шею вперед и вверх. В комнате кто-то был!
Уж не вернулась ли досрочно из солнечных Гагр дорогая моя родительница?
Впрочем, перед ней я был чист. Уезжая в санаторий, она сказала: «Надеюсь, на этот раз квартира будет цела!». И теперь могла убедиться, что ее надежды мне удалось в основном оправдать: ни одно окно не было разбито, ни один стул не был сломан, а в коридоре среди мусора оставался проход, хотя и не очень широкий, но позволявший благополучно добираться до кухни…
— Мамочка! — крикнул я. Никто не ответил.
Бросив на табуретку портфель, я подошел к Тэру, потрепал его по спине и заглянул в комнату.
И увидел… примерно моего размера голого парня, ну совершенно голого, как купальщик на безлюдном пляже. Он сидел на подоконнике, свесив загорелые ноги и выпучив глаза, как будто только что вынырнул из воды. Я так его сразу и спросил:
— Откуда ты, старик, вынырнул?
Голый парень выпучил глаза еще больше и ответил довольно странно. Он произнес одно только слово:
— Усек?
— Что усек? — не понял я.
Парень спустил ноги на пол, приложил к коричневой мускулистой груди правую руку и, заглядывая мне в глаза, как Тэр — когда у меня в портфеле сосиски, медленно и раздельно произнес:
— Угадал? Догадал? Учуял? Унюхал? Вообразил? Сообразил?
— Не понимаю, — сказал я.
Парень ухмыльнулся и погрозил мне указательным пальцем.
— Вынырнул! Сэй ми беттер — промахнул! Ведь у моего на лбу черное пятно и хвост подлинней!
— Все равно не понимаю, — сказал я. Парень посмотрел на меня с некоторым огорчением.
— Ахтунг! У тебя есть хунд. Понятно?
Тэр действительно был рядом, но от этого дело не становилось яснее. Все же на всякий случай я кивнул.
— И у меня есть хунд. Понятно?
Я еще раз кивнул.
— И в прошлое явление я его без спросу взял с собой. Понятно?
Хотя насчет прошлого явления я что-то недопонял, общий смысл и этой фразы был в первом приближении ясен. И я опять кивнул.
— Уэлл! — обрадовался моей понятливости парень. — Вайтер! Я его взял, а он потерялся.
— Так, так, так…
— И это нарушило баланс.
— ???!!!
— И меня послали на поиски. И я принял твоего хунда за своего хунда. И… промахнул. Понятно?
Насчет собаки теперь мне было более или менее понятно, а вот насчет самого парня — по-прежнему не очень. И я спросил:
— Но как ты попал в квартиру? И почему в таком виде?
Он поглядел на свои руки, потом на свои ноги, потом оглядел себя с разных сторон и даже попытался через плечо заглянуть себе на лопатки. Пока он этим занимался, я рассмотрел, что штаны на нем все-таки есть — не брюки, конечно, а что-то вроде трусиков, такого же загорелого цвета, как и его тело.
— В таком виде? — переспросил он. — В каком таком?
— Да нет, ничего, — ответил я. — Просто в чужой дом обычно приходят в туфлях… Или хотя бы в носках…
— Чужой дом? Чужой… Подожди, дай размыслю сам! Чужой… Туфли… Носки… Будь я трижды дезинтегрирован!..
Он то вставал на цыпочки, то приседал, то прижимал руку к сердцу, то потирал макушку, то заглядывал в окно, то рассматривал стоящие на письменном столе и на шкафу предметы.
Мы с Тэром молча ждали, чем все это кончится. На жулика парень похож не был. На психа — тоже. Лицо у него было добродушное и без малейшей хитрости.
Наконец, он снова уселся на подоконник.
— Ну что ж, Тэр, — сказал я, — пока суть да дело, не привести ли нам человека в христианский вид?
Я полез в шкаф, достал свой тренировочный костюм и протянул парню.
Он неохотно оторвался от своих мыслей и с рассеянной улыбкой проговорил:
— Зачем?
— Надень! — настойчиво сказал я.
Парень пожал плечами, но с подоконника слез и принялся стягивать с себя трусы.
Тут уже я спросил:
— Зачем?..
— Жарко! — сказал он и, бросив трусы на подоконник, стал натягивать мои спортивные брюки.
— Тэр, тапки! — скомандовал я. И, взяв тапочки из тэровой пасти, подал их парню.
— А теперь давай все же знакомиться. Студент третьего курса энергетического института Астапов Анатолий, Толик…
Я протянул ему руку.
Он церемонно поклонился, прижав сложенные кисти к груди — как это делают индийцы. А на протянутую руку никакого внимания.
И тут мне кое-что пришло в голову. Я по-следовательски посмотрел ему прямо в глаза и твердо сказал:
— Думаешь, мне и впрямь неизвестно, кто ты такой? Ты — пришелец!
— Какой там пришелец, — не отводя честного взгляда, возразил парень, — не пришелец я вовсе, а Вася! Пока Вася, — уточнил он чуть погодя.
— Что значит пока? — он опять сбил меня с толку. — Ты что, собираешься менять свое имя?
— А как же иначе, — удивился он. — Ведь оно не мое!
