В магической альма-матер Неортании с утра неспокойно.
В заведении, где учатся дети с десяти до восемнадцати лет, спокойно быть не может по определению, но сегодняшнее утро было особенным. И если младшие и средние курсы более и менее не отвлекались от дел насущных, старшеклассники же то и дело перешептывались, пересказывали друг другу сплетни и факты, не ручаясь при этом, что из них что. И непременно выглядывали в окна, надеясь увидеть предмет столь жарких споров – нового преподавателя.
А весь сыр бор начался из-за нашумевшей газетной статьи, которую акулы пера раздули до сплетни номер раз.
«…Один из самых сильных и надежных магов королевства, видный общественный деятель полковник Айрэн Лис совершила непростительную ошибку!.. Указом Светлого Магического Совета было установлено наказание: госпожу Лис понизили до звания капитана, лишили лицензии первого уровня боевого мага и сослали на работы в Магическую Академию имени Герольда Великого… Как Айрэн Лис перенесёт такое потрясение? Сможет ли она реабилитироваться? И жалеет ли она о содеянном?».
Это основной смысл статьи, которую расписали на целый газетный лист. И она настолько же «информативна», насколько и популярна. Каждый адекватный человек настороженно бы отнесся к «непростительной ошибке» и последующему наказанию. Всем известно насколько строг в Неортании СМС. По идее, за «непростительную ошибку» лишали магических способностей и исключали из магических кругов, и то, если повезет. Но именно эта недосказанность в статье и подогревала интерес публики к, и так известной, Айрэн Лис.
Студенты Академии были частью этой публики. И тот факт, что «звезда» местных пересудов будет работать и жить с ними под одной крышей, еще больше усиливал интерес к этой персоне.
-Ребят, ребят, явилась! – шикнул парень с растрепанными рыжими волосами, глядя в окно.
Вся группа, а она была небольшой, всего-то десять человек, тут же прилипла к стеклам. Во двор Магической Академии въехала молодая рыжая женщина в сопровождении трех мужчин в синей форме полиции Бурпета. Айрэн Лис держалась гордо и непринужденно, словно приехала на экскурсию, а не отбывать наказание.
-Поверить не могу, она все таки здесь. – прошептала полненькая девушка, отбросив на спину тугую длинную косу.
-Пф… Ах-ха-ха! – засмеялся высокий блондин. – Поверить не могу, что они людей отправили Ее сопровождать.
Остальные ребята тоже усмехнулись этой глупости. Три простых человека, как три кочки на дороге для мага, такого уровня, как Айрэн Лис. Переступит и не заметит.
Женщина легко, даже можно сказать изящно, спрыгнула со своего дымчатого коня, движением головы скинула мешавшие локоны, на солнце переливающееся медовым оттенком, и протянула руки к одному из сопровождающих. Только тут ребята заметили, что она была скована. Последовала еще одна волна тихих смешков. Когда Айрэн Лис была свободна, представители правопорядка отвесили легкий поклон и поспешно удалились с территории Академии. Этих людей понять можно, мало кому хочется быть поджаренным пульсаром, что потерял контроль из-за нерасторопности студента.
Айрэн Лис стояла посреди двора одна (было время утренних пар) и с улыбкой смотрела на устрашающий замок Академии. Но ее одиночество длилось не долго. На порог выскочил завхоз, маленький, толстенький мужчина под шестьдесят, гордо именуемый студентами – господин Бочонок. Бари Растус выглядел очень нервным и запыхавшимся. Он что-то сказал гостье, быстро жестикулируя, и скрылся в недрах альма-матер. Женщина лишь еще шире улыбнулась и, прежде чем последовать за завхозом, подняла глаза на те окна, из которых на нее с любопытством глазела группа молодых боевых магов. Ребята отпрянули разом, как по команде, почувствовав тяжелый взгляд будущего преподавателя. Кто-то по пути снес стул, заполнив тихую аудиторию неестественно громким шумом. Студенты смотрели друг на друга испуганно, а потом, не сговариваясь, засмеялись, снимая напряжение.
***
Не думала, что когда-нибудь снова буду гулять по древним коридорам замка Академии. Десять лет прошло с тех пор, как я покинула эти стены. Сколько ж они от меня натерпелись… Сейчас же, следуя за Бочонком (господин Растус все еще работал завхозом), знакомой с детства дорогой, я улыбалась. Улыбка сама натягивалась на лице, приветствуя воспоминания ушедших лет. Какое-то неописуемое чувство восторга родилось в груди, когда мы завернули в коридор, ведущий к кабинету директора. Сколько раз я ходила по этой дороге отдуваться за группу, потому что была старостой. И сколько раз отдувалась за свои проступки, потому что отдуваться за старосту никто не хотел. За десять лет тут ничего не поменялось и это радовало меня и трогало до слез. Я с умилением, неподдающемуся никакому объяснению, наблюдала за раскачивающейся походкой завхоза, и с неподдельным счастьем подметила, что он все еще носит парик.
Это место не станет мне тюрьмой, кто бы, что не говорил. Эта Академия – хранилище моих дорогих воспоминаний.
Не заметно для себя, мы уже дошли до кабинета директора. Господин Растус услужливо распахнул передо мной дверь. Я сделала шаг и очутилась в детстве. Стеллажи с личными делами учеников, диван и чайный столик, камин, рабочий стол… Ничего не поменялось! Даже ковер все тот же – безвкусный, на мой взгляд, со странным сюрреалистическим рисунком. И запах… Кабинет пах так же, как и его хозяин – деревом, старыми книгами и печеньем.
