Вальтер Беньямин

Вальтер Беньямин

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 21 страница. Год издания книги - 2014.

«Было бы так же неверно аттестовать сегодня Вальтера Беньямина литературным критиком и эссеистом, как в 1924 году аттестовать Кафку автором новелл и романов… Он был человеком гигантской учёности, но не принадлежал к учёным; он занимался текстами и их истолкованием, но не был филологом; его привлекала не религия, а теология и теологический тип истолкования, для которого текст сакрален, однако он не был теологом и даже не особенно интересовался Библией; он родился писателем, но пределом его мечтаний была книга, целиком составленная из цитат; …он написал книгу о немецком барокко и оставил огромную незавершённую работу о Франции девятнадцатого века, но не был историком ни литературы, ни чего бы то ни было ещё. Я надеюсь показать, что он был мастером поэтической мысли, но ни поэтом, ни философом он при этом тоже не был…» Ханна Арендт В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Читать онлайн Вальтер Беньямин


* * *

© 1968, Harcourt, Brace & World

© 1997, 2013, Борис Дубин, перевод

© 2014, ООО «Издательство Грюндриссе»

Несколько слов от переводчика

Пока длилась работа над этим изданием, пришло горькое известие о смерти Григория Дашевского. Посвящаю эту книгу его светлой памяти.

С 1968 года, когда Ханна Арендт предварила своим публикующимся ниже портретным очерком первое англоязычное издание сборника эссе Вальтера Беньямина «Illuminations» в США, прошло 45 лет. Тексты Беньямина и статья Арендт переведены c тех пор на многие языки, включая китайский (пекинское и гонконгское издания 2008-го и 2012 годов), идеи и фигура немецкого маргинала, апатрида, самоубийцы, можно даже сказать, вошли в моду. Это веяние со временем коснулось и России, где начиная с 1996 года появилась, если присовокупить републикации, добрая дюжина одних только переводных беньяминовских книг, не считая многочисленных переводов отдельных статей и заметок (с критико-аналитическими работами о Беньямине дело обстоит хуже, но изредка попадаются и они). Что сочла нужным подчеркнуть и укрупнить в своём первопроходческом очерке Ханна Арендт? Ограничусь тремя моментами, по-моему – узловыми, и не только в смысле «основными», но и в смысле «разнонаправленными, сложнопереплетёнными».

Первый смысловой комплекс – неудача, крах, «проигрыш в жизни». В шестидесятые годы, да ещё в США, с тамошним многодесятилетним культом успеха и послевоенным триумфальным шествием массово-коммерческой культуры, которое стало предметом и внимательного социологического анализа (напомню два известных американских сборника тех лет «Массовая культура» и «Ещё раз о массовой культуре»), эта тема имела, конечно, особый смысл – смысл сознательной и последовательной альтернативы победоносному мейнстриму[1]. Помимо личных биографических обстоятельств «нескладёхи» Беньямина, Арендт, понятно, видела в такой его жизненной траектории символический рисунок путей (скажу осторожней – одного из путей) европейской эмиграции 1930-х годов. Но также – и много шире – речь здесь шла о судьбах интеллектуального слоя Европы и всей культуры «высокого» европейского модерна, а соответственно и об уделе европейского еврейства, чья творческая энергия в немалой степени этот модерн и интеллектуальную жизнь Европы вообще на протяжении десятилетий питала и живила.

Отсюда – второй узел проблем, концентрирующийся для Арендт в образе отверженного «парии», который для неё противостоит приспосабливающемуся «парвеню»[2]. Опять-таки, серьёзность проблем выходит здесь далеко за пределы индивидуального неумения и нежелания Беньямина поневоле или благодарно сливаться с окружающей местностью (противоположностью этой его упорно неперевариваемой природе могла бы служить уникальная способность адаптироваться к любой среде у заглавного героя несколько более позднего фильма Вуди Аллена об Америке 1920–1930-х годов «Зелиг», 1983). Понятно, что и тут тема отщепенства творческого духа неразрывно соединяется с образом и судьбой еврейства. Абсолютно не случайна в этом смысле знаменитая формула из написанной в центре Европы, но тоже в изгнании цветаевской «Поэмы конца» (1924): «Поэты – жиды», через сорок лет откликнувшаяся в книге стихов ещё одного маргинала, изгоя и самоубийцы Пауля Целана «Роза никому» (1963).

И, наконец, последний проблемный фокус арендтовского очерка: тема разорванной традиции и возможностей осмысленно относиться к прошлому в новейших условиях, когда, как писал – отвечая Беньямину, а через него Кафке – Гершом Шолем, «нечто… ещё считается откровением, но уже не значимо»[3]. Показательно, что вопрос о традиции ставят именно изгои. Речь при этом идёт, конечно, о духовной ситуации – утрате «учения», «закона», «писания» (в данном случае, применительно к Кафке, Беньямину, Шолему, – еврейского, но далеко не только). Вместе с тем осознание своего выпадения из естественной цепи, от звена к звену которой как бы «по природе» передаётся оставленное предками наследие, определяет и новые формы исторической памяти – важнейшую тему философской мысли Беньямина, и его (но, конечно, вовсе не его одного!) новаторскую, необарочную поэтику автобиографического фрагмента как остановленного мгновения, «статики экстаза»[4].

Для самой Арендт, постоянно работавшей с наследием, идеями, образами и Кафки, и Беньямина, и Шолема, весь этот комплекс проблем стал отдельным предметом продумывания уже в развёрнутой статье 1944 года «Еврей как пария»; за начальную точку в вековой эволюции названной сквозной фигуры ею был взят Генрих Гейне. Позднее статья вошла в авторский сборник с характерным заглавием «Потаённая традиция»[5]. Не так давно этот круг размышлений Арендт стал доступен и русскоязычной публике[6]. Впрочем, и данные тексты, кажется, не вызвали в наших условиях сколько-нибудь заинтересованного и заметного критико-аналитического отклика. Это к вопросу об успехе и отверженности, традиции и её наследовании – в разных временах и пространствах.

Эссе Арендт переведено по изданию: Arendt H. Men in Dark Times. New York: Harcourt, Brace & World, Во фрагментах перевод был опубликован в журнале «Иностранная литература» (1997, № 12); в полном виде – в книге: Арендт Х. Люди в тёмные времена. М.: Московская школа политических исследований, 2003, с. 175–237 (всю остальную книгу блестяще перевёл Григорий Дашевский). Для настоящего издания мой тогдашний перевод пересмотрен и в ряде случаев уточнён. Если не указано иное, цитаты из Беньямина, Кафки и др. переведены мной по статье Арендт.


С этой книгой читают
Так говорил Бисмарк!
Автор: Мориц Буш

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Апостолы добра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Псевдо-профессии

Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.


Патрис Лумумба

Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.


Львовская костедробилка
Жанр: История

Вскоре после взятия Вермахтом города Львова (в конце июня 1941 года) в нем на Яновской улице был создан трудовой лагерь для евреев, который — если верить советскому обвинению в Нюрнберге — одновременно якобы являлся также «лагерем смерти», где постоянно происходили массовые расстрелы. При приближении Красной армии СС приказали снова вскрыть братские могилы и кремировать трупы на огромном костре. После этого еще наличествующие кости были измельчены в «костедробилке» и зарыты или рассеяны на территории лагеря.


Кто в замке король
Жанр: Фэнтези

Новая, дополненная и исправленная редакция старой (но, кажется, такой всё же новой) повести.


Геносказка

Не все сказки можно рассказывать детям. Например, сказку про одно далекое-далекое королевство, в котором однажды потеряли то, что терять ни в коем случае нельзя было — человеческий геном. С тех пор люди там только именуются людьми, а на вид — истые чудовища. У кого жабьи лапы, у кого и вовсе щупальца вместо рук… Впрочем, есть в этой сказке и волшебство, только мало кто хочет испытать его на себе. Потому что волшебство творят геноведьмы, создания крайне опасные, злобные и давно утерявшие свою человеческую сущность.


Удар жнеца

На ринге – двое, но только один может быть лучшим. И только одному она может всецело принадлежать.


Другие книги автора
Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме

«Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме» — книга, написанная Ханной Арендт, присутствовавшей в качестве корреспондента журнала «The New Yorker» на суде над Адольфом Эйхманом — бывшим немецким офицером. Сотрудник гестапо, он был непосредственно в ответе за уничтожение миллионов евреев. Суд проходил в Иерусалиме в 1961 году. В написанной ей по итогам процесса книге Арендт анализирует происходившие события, стараясь дать им стороннюю оценку.


Истоки тоталитаризма

Данная книга — первое издание на русском языке всемирно известной ученой, философа и политолога, — Ханны Арендт. В ней исследуются истоки, условия формирования и принципы функционирования тоталитарного общества.Автором предложено оригинальное и всесторонне обоснованное определение термина «тоталитаризм».Адресовано специалистам и широкому кругу читателей.