В войну за такие вещи ставили к стенке
*
*
- Я однажды чуть не взорвал всю Полтаву, - так он рассказывает истинную быль о коротком замыкании на атомной бомбе.
В большом зале он делал свою обычную работу – проверку радиодатчика, установленного на бомбе. (Радиодатчик взрывает бомбу над землей, так погибает больше людей). Открыл нос бомбы – поворотную четверть сферы. Толовый шар бомбы находится за носовой частью, то есть прямо перед ним. Он подвез аккумулятор и стал подключать к радиодатчику кабели. Один кабель упал на аккумулятор, его разъем попал прямо на плюсовую клемму. В этом месте возникла мощная искровая дуга. В долю секунды он ударил ногой по кабелю и прекратил разряд.
*
До сих пор он считает несовершенной, мягко говоря, электрическую схему контроля. Авторы - нестерпимые гении Курчатов, Харитон и другие - немножко недоработали. Короткое замыкание в цепи произошло через корпус бомбы, никаких предохранительных, защитных элементов в схеме нет.
Конечно, насчет всей Полтавы можно еще подумать – дело в том, что центральная часть (ядерный заряд) в бомбе не стояла, это не допускается при проверках. Но если бы взорвался только шар с полтонной тола, то и это было бы интересно. На терактах от взрывчатки в 200 грамм погибают десятки людей. Его бомба уничтожила бы полностью здание, а также и соседние здания, начиненные заряженными бомбами…
Да уж, атомную базу предусмотрительно разместили в десятке километров от города.
*
Маршал авиации Судец, командующий дальней авиацией страны, приехал в часть очень удачно – на следующий же день (визит-эффект). Маленький, черненький, злобный, похожий на Гиммлера, он стоял перед шеренгой офицеров на месте происшествия. Слов было мало, врезалось только:
- В войну за такие вещи ставили к стенке.
*
Вечером он шел один по военному городку и переживал. «Происшедшее – случайность, не виноват я. За это лишать меня жизни?…» И в то же время было ясно, что в войну маршал сделал бы именно это. Таков порядок – наказать в острастку другим, если не виновного, то хотя бы причастного. Могильный ветерок, ужас неизбежности – мелькнуло и прошло. Осталось только гордиться быстрой реакцией – ударом ноги по аккумулятору.
Его вообще никак не наказали. Гауптвахта – слишком мягко. Депремировать – в армии нет премий. Начальству выгоднее было замолчать само событие – маршал знает, указаний не дал…
Я не пью
*
*
Старший лейтенант Селезнев – один из двух техников, пришедших в лабораторию Колесова с аэродрома, из самолетной обслуги. Оба старше начальника на десяток лет, семейные, с детьми, с большим жизненным опытом и четкой установкой – дослужить до военной пенсии, для чего – не попасть под сокращение. Работали старательно. Жили спокойно, без конфликтов.
Селезнев раньше, до женитьбы – жизнерадостный красавец, любимец женщин, попоек, гулянок, но – чтущий устав. Теперь он примерный семьянин, побаивается своей красавицы-жены, никаких пьянок, обильная и жирная пища против подозреваемого туберкулеза легких. Сильно растолстел, но лицо оставалось мужественно красивым. Откровенно подобострастен к начальству – мелкие услуги для дома, лесть. При подаче с хорошим юмором это сходило за широту души. Последняя – широта души – тоже имелась. От него Колесов набрался рецептов солдатской мудрости типа: «Нас толкнули, мы упали, нас подняли, мы пошли», «Не предлагай ничего нового, сам будешь исполнять» и т.п.
В установке «выжить» он все-таки не перестарывался. Его история с майором КГБ стала для Колесова классикой на всю жизнь.
Майор – сотрудник КГБ в их части - пригласил Селезнева для беседы в первый же день его прихода. Долго говорил о бдительности, об особом режиме и уже подбирался к главному – к нашей общей задаче по сохранению гостайны, выявлению опасных настроений. Тут Селезнев прервал его:
- Товарищ майор, я не пью.
Майор опешил:
- А при чем тут пью, не пью?
- Нет, серьезно, товарищ майор, не пью ни капли. Мне категорически нельзя пить.
Они покрутились несколько раз вокруг этих фраз, Селезнев однообразно повторял только то, что он не пьет. С этим майор и отпустил его.
Через некоторое время майор при встрече обиженно сказал Селезневу:
- Так ты считаешь, что в нашей работе нужно пить?
- Да нет, - обрадовался Селезнев, - я вам серьезно говорю, что я не пью, здоровье не позволяет. А когда люди секреты разбалтывают? По пьянке, когда выпьют. А я, товарищ майор, не пью, ни капли не употребляю.
Майор махнул рукой и отошел. Он все-таки завербовал кое-кого в сексоты. По глупости они проявлялись – вычислялись сослуживцами и высмеивались за глаза.
*
Селезнев действительно не пил. Выпивал. Когда обмывали капитанскую звездочку Колесова, обошли, как положено, все три главные полтавские рестораны.
Побег из армии
*
*
Его товарищи не тяготились своей армейской службой. Деньги есть, жилье есть, впереди, к 50 годам, светила хорошая пенсия, больше гражданской в три-четыре раза. Он в то время о пенсии не задумывался.
Он и друг Игорь частенько вспоминают актерскую находку Борисова - Счастливцева в «Лесе»: сначала полная фраза: «а не удавиться ли мне», потом бормотанье, потом только мелодия. Годится на многие случаи жизни. Так и у него вертелось в голове: только творческий труд, только это самое главное в жизни. Завертелось впервые в 17 лет, на углу Суворовского проспекта. Момент истины.
