…Я сѣлъ въ вагонъ поздно вечеромъ на промежуточной станцiи между Ряжскомъ и Моршанскомъ. Противъ моего мѣста оказался купецъ, очень взрачный собою, среднихъ лѣтъ, съ черною бородой, въ лисьей шубѣ съ бобровымъ околышемъ, который началъ тотчасъ разговоръ со мною. «Вы откуда ѣдете?» — Изъ-за Сапожка. «Вы живете тамъ?» — Я жилъ у пpiятеля въ деревнѣ. «Вы служите?» — Служу. «Гдѣ?» — Въ академiи. «Получаете жалованье?» — Получаю. (Мнѣ совѣстно было сказать: не получаю, чтобъ не навлечь на себя какого нибудь подозрѣнiя въ умѣ моего любопытнаго совопросника, и я свою пенсiю въ этомъ случаѣ приравнялъ къ жалованью). «А что за мѣсто такое: академiя?» — Тамъ занимаются науками. — Купецъ посмотрѣлъ на меня пристально и улыбнулся: «Вы, кажется, въ лѣтахъ, какими же науками еще вамъ заниматься? Пора бы научиться!» — А вы развѣ не знаете русской пословицы: «вѣкъ живи, вѣкъ учись?» «Конечно, мы всѣ учимся, такъ-то, но мы вѣдь жалованья не получаемъ, а вы за что-же получаете?». Смутилъ меня купецъ, я остановился и подумалъ, чтó мнѣ отвѣчать ему? наконецъ сказалъ: — Вотъ мы катимся теперь по чугункѣ въ теплѣ и покoѣ, а, чать, прежде, помните, какъ мы мучились въ эту пору, по большимъ дорогамъ? вотъ я проѣхалъ теперь проселкомъ верстъ пятьдесятъ по колоти: мочи нѣтъ, бока всѣ отбило. To-ли дѣло сидѣть здѣсь въ вагонѣ, да бесѣдовать. А скорость-то какая? Кто же выдумалъ такое удобство? Наука. Вотъ такими-то науками занимаются въ академiяхъ, и пoлучаютъ за то жалованье. Купецъ остался удовлетвореннымъ. «Ну, коли такъ», сказалъ онъ, «за такiя выдумки можно и прибавочку накинуть. Вы стало быть изъ ученыхъ. Этого то я добивался. У меня есть мальчикъ сынишка. Говорятъ, нынче надо давать образованiе. Посовѣтуйте мнѣ: какъ мнѣ дать ему образованiе?» — Отдайте въ училище. «У насъ въ городѣ хотятъ завести новое какое-то, какъ бишь зовутъ его?» — Реальное? «Кажись такъ. Да хорошо-ли оно будетъ?» — Впередъ отвѣчать мудрено. Богъ знаетъ. Надо надѣяться. Мальчику вашему сколько лѣтъ? «Пошелъ десятый годокъ». — Каковъ онъ — смиренъ или рѣзвъ, зa книжкой любитъ сидѣть, или по двору бѣгать? «До лошадей охотникъ. Лишь только ѣхать мнѣ куда, онъ и выбѣжитъ на дворъ, да и учитъ кучера, кáкъ запрягать надо лошадь». — Ну такъ готовьте его въ реальное училище, да и молитесь Богу, чтобъ оно было хорошо. Можетъ быть, онъ выучится и попадетъ въ академiю, и придумаетъ кáкъ по воздуху летать!
Въ paзговоръ нашъ вслушалась барыня, сидѣвшая рядомъ. «Позвольте и мнѣ попросить вашего совѣта: у меня есть мальчикъ. Куда бы лучше отдать его?» — Сколько лѣтъ ему? «Десять лѣтъ ему». Въ такомъ возрастѣ отдавать въ публичныя заведенiя я не совѣтовалъ бы: рано; лучше поучить дома. «Да мы такъ и дѣлаемъ, но вотъ бѣда: взяли мы гувернантку, пожила она у насъ съ годъ, и отошла. Мы не поладили. Взяли теперь другую, а эта начала переучивать по своему, по другимъ книжкамъ. Вотъ мы и боимся: ну какъ придется взять третью, и та также начнетъ съизнова. Конца не будетъ! Мы хотимъ отдать мальчика какому нибудь учителю на руки?» — Это хорошо: постарайтесь только забрать вѣрныя справки о томъ человѣкѣ, которому вы рѣшитесь поручить своего сына…
При этихъ словахъ мы прiѣхали въ Ряжскъ и разстались.
Между Ряжскомъ и Москвою случилось въ отдѣленiи рядомъ со мною три молодыхъ купца изъ приволжскаго города. По утру они завели разговоръ между собою довольно громко, и я могъ его разслушать. «Вотъ, Иванъ Петровичъ, сказалъ одинъ, „человѣкъ xopoшiй, а ужъ лгунъ такой, что не любо не слушай, — и изъ-за чего онъ лжетъ! Такъ вотъ, по охотѣ. He то чтобъ обмануть хотѣлъ кого, а самъ себя обманываетъ.“ „Нѣтъ, вотъ Ѳедоръ Григорьевичъ, вступилъ въ рѣчь другой собесѣдникъ, здоровъ тоже лгать, да того слушать любо, находчивъ! Однажды сталъ онъ разсказывать мнѣ о какомъ то своемъ прiятелѣ, сколько тотъ съѣсть можетъ. Возьметъ, говоритъ, десять блиновъ, да грешневыхъ, а не красныхъ, накладетъ ихъ одинъ на другой, хватитъ ножемъ крестъ на крестъ, на четыре части, проткнетъ вилкой насквозь, да и въ ротъ. Какой же ротъ у твоего прiятеля, сказалъ я ему, что такую кучу заразъ можетъ помѣстить за щеками? Какой, отвѣчалъ онъ мнѣ, немного подумавъ, а вотъ какой: отъ уха до уха! Находчивъ!“ И всѣ собесѣдники засмѣялись, вполнѣ довольные приговаривая: „находчивъ! отъ уха до уха!“
Это, дѣйствительно, находчивость примѣчательная, и я желалъ бы, чтобъ движенiе мозга въ этомъ случаѣ объяснили намъ психологiя съ физiологiей.
Еще на одной станцiи сѣлъ къ намъ въ вагонъ новый сѣдокъ. „А, здравствуйте“, сказалъ ему другой, сидѣвшiй уже въ вагонѣ. „У васъ, слышно, новый исправникъ?“ — Да, новый! Ну что, какъ принялся?» — Ничего! «А съ обывателями хорошъ?» — Такъ себѣ!
Прошу перевести на какой угодно языкъ смыслъ этихъ выраженiй: «ничего» и «такъ себѣ»!
М. Погодинъ.
1873
