Кто из нас не читал африканских, австралийских и прочих т. наз. колониальных рассказов, которые буквально наводнили мировую литературу за последний десяток лет.
Кто не помнит «отважных и благородных» белых, которые с риском для жизни пробираются в самые отдаленные уголки земного шара сеять культуру и цивилизацию среди «отсталых народов» и «дикарей».
Кто не читал захватывающих рассказов о «самоотверженных» миссионерах христианства, которые с библией шли в глухие дебри африканских лесов, приобщать к святой церкви черных дикарей - пасынков бога и человечества.
Личность благородного и гуманного колонизатора, миссионера и завоевателя окружена ореолом в глазах всего мира.
Однако, мы прекрасно знаем теперь, что нет более гнусной, более беспощадной и жестокой борьбы, чем та/ которую ведут за колонии империалистические государства.
Вытеснение исконного населения страны, облюбованной империализмом, беспощадное истребление целых племен и народов, беспримерная эксплуатация черных и желтых рабов; выкачивание из страны, превращенной в колонию, всего ценного, что в ней есть: драгоценных камней, руды, нефти, слоновой кости, мехов, - а взамен: стеклянные бусы, консервы и пули непокорным.
Вот, что такое настоящая колониальная политика.
За благородным и просвещенным цивилизатором идет колонизатор, за ним солдат со штыком, из-за библии миссионера выглядывает жадный торгаш.
Но ведь буржуазии нужны рынки, ей тесно в рамках своего государства, империализм задохнется без колоний и общественное мнение должно восторгаться и поддерживать гуманную, просвещенную, а главное, невероятно прибыльную колониальную политику.
И в результате - целая литература, литература насквозь лживая и лицемерная о колониях, где белый отважен и всегда прав, а черный и желтый - «дикарь и зверь».
Автор книжки «В стране карликов, горилл и бегемотов» - швейцарец. Швейцария страна, не имеющая колоний, страна слишком слабого капитализма и незначительной промышленности, чтобы вести борьбу за рынки.
Может быть уже и поэтому книжка Ренэ Гузи не похожа на прочие африканские рассказы.
С присущим ему мастерством занимательного и остроумного рассказчика, автор знакомит читателя со своеобразной природой Южной Африки, ведет их за со. бой в дебри девственного леса и раскрывает перед ними подлинную жизнь исконных обитателей этого уголка земного шара.
То забавные, то иронические, то потрясающие подлинным драматизмом, эти художественно законченные рассказы привлекают своей безыскуственной простотой, силой и меткостью наблюдения. Острый глаз художника и беспристрастного наблюдателя разглядел истинное лицо самодержавных и жестоких хозяев страны - колониальных офицеров и чиновников, а под черной кожей «дикарей» обнаружил горячее человеческое сердце, затаившее пылкую ненависть против угнетателей.
В Акре, небольшом городке на Золотом Берегу, должна высадиться партия негров. В течение трех лет они работали на железной дороге в Конго и теперь возвращаются на родину.
Пароход остановился в открытом море, километрах в двух от города, так как пристани нет, а отмель мешает подойти ближе. Отсюда ничего не видно, и лишь бледные огоньки мигают в сгустившемся мраке. С берега доносится неясный шум. Легкий ветерок приносит острые запахи, которые окутывают весь пароход. Аромат апельсиновых деревьев смешивается с запахом рыбы, смолы и табака.
Вблизи нас, с левого борта, видна линия ослепительно-ярких огней, которые сначала мы приняли за огни пристани. Это «Диксков», большой английский пакетбот. Иллюминаторы кают и гостиных сверкают, как широкая авеню. Красные, белые и зеленые сигнальные огни отражаются в воде, освещая ее на несколько метров вокруг. А дальше опять густой и непроницаемый мрак. До нас доносятся заглушенные звуки оркестра. На пакетботе танцуют.
Рабочие-негры с самого утра стали готовиться к высадке. Собравшись на баке, где они помещались во время пути, они перевязали свои сундуки, должно быть в сотый раз пересчитывали свои сбережения и нарядились в лучшие одежды. Все они надели сверкавшие белизной рубашки навыпуск и широкие красные или желтые шаровары. На пальцах у них перстни, а в уши вдеты большие золотые кольца. На голове ярко-голубой или зеленый тюрбан. В течение целого дня слышались звуки туземной гитары, - той самой, которая в смертоносных выемках при постройке железной дороги в Матади, в этой дьявольской огненной печке (35° в тени), не раз возбуждала бодрость в черных землекопах. Глухие и прерывистые звуки этой музыки сопровождали их унылые песни, которые они непрестанно пели. После долгих месяцев отсутствия те, кто не остался там навсегда, увидят свою родину - голубоватые горы далекого Ашанти и реки со сверкающей золотыми блестками поверхностью воды. Снова они повергнутся ниц перед барабанами Премпэ, высокими, как человек, и украшенными черепами и костями. Некоторые из них увидят своих жен, своих мамми, которым они всего лишь один раз или, самое большее, два раза могли послать весточку о себе с товарищами, возвращавшимися в деревню. Эту деревню, с ее круглыми коричневыми хижинами и группами банановых деревьев, они увидят завтра, через неделю или через месяц. Они доберутся до нее пешком, через леса, под темным сводом густой листвы. Там они и останутся жить навсегда. Их маленькое сбережение - золотые фунты, тщательно запрятанные в их сундуках, дадут им возможность обзавестись желанными овцами и козами. Довольные немногим, они будут вести на лоне природы мирную жизнь, за которую заплатили тремя годами ада и каторжной работы под палящими лучами солнца.
