В степи и в горах
Авторы: Борис Петрович Ряховский
Жанр: Домашние животные
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 8 страниц. Год издания книги - 1983.
Маленькая повесть о пастушьей собаке.
Читать онлайн В степи и в горах
ЩЕНОК
Городскому человеку, шофёру, подарили в степи щенка. Оказалось, шофёру скоро не вернуться в город, нужен ещё в степи. Шофёр оставил щенка у дороги, в пустом глиняном домишке, по-здешнему — мазанке. Мазанка была поставлена возле колодца. Шофёр, видно, рассудил, что щенка подберут — геологи ли подъедут набрать воды, чабаны ли пригонят сюда поить овец.
А колодец был брошенный, не ездили сюда. Из него воды не зачерпнёшь: обвалилась каменная кладка.
Щенок съел хлеб, вылакал воду, налитую для него на лист железа с загнутыми краями. Днём щенок прятался от солнца в мазанке, ослабел, скулил чуть слышно, прерывисто, как задыхался. Под утро бродил вокруг, лизал влажные от росы веточки полыни. Разрыл пыльный сугроб и вытащил закаменевший от времени брикет фруктово-ягодного киселя. Щенок сорвал обёртку, упорно грыз брикет. Занятие это было бесплодное, зубки щенка и следа не оставляли на каменистом брикете, но упорство поддерживало его силы. Когда под вечер подъехали двое верховых, щенок перекатился через порог и дополз до ног лошади.
Люди спешились, это был старый чабан Кашкарбай и его младший сын Даулет. Они подивились — кто же оставил щенка, ведь на колодце не бывают годами. Чуть жив был щенок, дрожал в пасти острый язычок. Поманила бы его на рассвете роса, а дневное пекло задушило бы.
Люди походили, поискали деревянную колоду, из неё когда-то поили здесь скот. За колодой люди и заехали сюда. Нашли возле очага щепки и поняли, что опоздали. Тот человек, что оставил здесь щенка, изрубил колоду на дрова.
Юноша помог отцу сесть в седло. Подал завёрнутого в пиджак щенка. Поехали всадники прочь от заброшенного колодца. Сперва рысью, а когда кони разогрелись, пропотели, погнали во всю мочь.
Движение и холодный воздух оживили щенка, он полез из свёртка, тянул голову. Увидел тёмное, с бородкой лицо чабана. Лицо ласково рассмеялось.
Чабан встряхнул свёрток, так что щенок провалился в глубь его, и прижал покрепче.
В стуке копыт всадники перевалили сухие бугры и уж потише, осторожнее стали спускаться в сумрак речной долины. Снизу, из сумрака, в вечернее красное небо тянулась светлая нить дыма, слышалось овечье блеянье. Здесь, у реки, было летнее пастбище.
Юноша остался у юрты расседлать коней. А его отец со свёртком пошёл к воде по ископыченному песчаному берегу. Вывалил щенка на песок, поддел ладонью воду, плеснул, щенок рванулся, упал, зарылся носом в воду, судороги трясли его тельце.
Старый чабан поймал его за загривок, говоря: «Обопьёшься ведь, лопнешь». Так со щенком в руках пришёл к юрте. Здесь его жена помешивала в котле над очагом, варила творог. Чабан опустил щенка на землю, взял у жены скребок и выложил перед щенком белую горку.
ПЕРЕГОН НА ЗИМОВКУ
Зима в тот год, по приметам, обещала быть снежной, с ветрами. В горах снегу ожидалось особенно много. И всё-таки Кашкарбай, как всегда, решил зимовать в горах: там трава гуще, хоть овцам и тяжело добывать её из-под снега.
Сначала к перегону на зимовку готовились на ближних от посёлка пастбищах.
С Кашкарбаем за помощников были два пса, пастушеские овчарки, чёрно-пёстрый и красный, да подросший щенок, и оставался сын Даулет с женой. Стучал движок насоса, над цементной колодой стояли кони, пили. В стороне грудилась отара, рвалась к колоде, её удерживал красный пёс.
Щенок увидал на земле кусок рафинаду, посчитал его своим. Щенка отогнал от сахара пёстрый пёс. Не спеша подобрал сахар, раскусил. Половинку выплюнул и попятился, дескать, угощайся, малый, и дальше держись меня, не обижу.
В этот миг старый чабан крикнул красному псу: «Пускай овец!» — и щенок забыл про сахар. Овцы шарахнулись, едва не сбили, не затоптали щенка. Тогда Красный врезался в отару, рыча отсек первую группу и погнал к колоде.
Добродушен, снисходителен был Пёстрый к щенку, а щенок выбрал в наставники Красного. Злющий был Красный, от него слышали только рычание. Но мигом понимали его овцы, чего он велит, двигаться, стоять, сбегаться ли в кучу. Пёстрый собирает овец, набегается, язык набок, хватает овец за ноги, головой бьёт, а они опять в разброде.
Как-то встретилась им отара соседа-чабана. Щенок не отстал от Красного, но в схватке с соседскими псами был тут же отброшен: не суйся, когда старшие дерутся. Ему порвали хвост. Хвост поболел и отвалился, остался мохнатый торчок. Окликали щенка теперь Куцым…
— Что, Куцый, пойдём во впадину Карагие? — спросил Даулет.
Юрта была разобрана, кошмы, связки жердей, утварь погружены в кузов машины. Нужно было двигаться к осенним пастбищам.
— Вроде бы не надо нынче во впадину, в позапрошлом году пасли там… — сказал Кашкарбай. — Выбьют траву овцы, и пропало хорошее место.
Куцый похлопал обрубком хвоста по земле, он всегда был согласен со стариком.
— Да ведь нынче была засуха, а в Карагие трава хорошая… и до гор близко… до зимовок, стало быть, — гнул своё Даулет. Кашкарбай не отвечал на этот раз, он понимал: сын облегчает ему зимовку. Кто знает, может, она последняя.
Здесь, во впадине Карагие, обычно готовили последний перегон в горы. Погонят группами: сперва молодняк, за ним овец, выделенных на мясо, в третьей группе — овец, которым весной быть с ягнятами, в четвёртой — баранов-валухов.
