Ресторан "Локе-Обер" находится на Винтер-Плейс – аллее, отходящей от Винтер-стрит сразу у Коммона. Это старый Бостон, если считать Таможенную Башню старым Бостоном. Скромные интерьеры. Официанты в смокингах. Уютные отдельные кабинеты. В подвале до поры до времени размещался мужской бар, пока однажды в середине дня его не захватили женщины, у которых отсутствовало чувство юмора и которые, перебивая друг друга, стали орать на случайно оказавшегося там священника. Зато теперь туда может заявиться любой и делать все, что ему вздумается. Там можно расплатиться с помощью кредитной карточки.
Мне кредитная карточка была не нужна. За меня платил Джон Тикнор. Но и ему кредитная карточка была не нужна, потому что он рассчитывался деньгами фирмы "Гамильтон Блэк паблишинг", капитал которой составляет десять миллионов долларов. Я заказал омаров "саванна". Тикнор взял жареную треску.
– И еще выпить, пожалуйста.
– Очень хорошо. – Официант забрал у нас меню и заторопился прочь. В каждом ухе у него было по слуховому аппарату.
Тикнор покончил со своим "негрони".
– Вы пьете только пиво, мистер Спенсер?
Официант вернулся с порцией "Хайнекена" для меня и еще одним "негрони" для Тикнора.
– Нет. Иногда я пью вино.
– Но не крепкие напитки?
– Изредка, я не получаю от них удовольствия. Мне нравится пиво.
– А вы всегда делаете то, что вам нравится?
– Почти всегда, но иногда не получается.
Он сделал еще один глоток "негрони", и казалось, что этот глоток дался ему нелегко.
– Что может вам помешать? – спросил он.
– Бывает, что мне приходится делать что-то, что мне не нравится, чтобы иметь возможность делать то, что мне очень нравится.
Тикнор слегка улыбнулся.
– Философия, – произнес он.
Я ждал. Я знал, что он пытается оценить меня. Нормально, я привык к этому. Люди понятия не имеют, как нанять человека моей профессии, и почти всегда ходят вокруг да около некоторое время.
– А еще я люблю молоко, – добавил я. – Я даже иногда пью его.
Тикнор кивнул.
– У вас всегда при себе оружие? – спросил он.
– Да.
Официант принес салат.
– Какой у вас рост?
– Шесть футов и дюйм с небольшим.
– Сколько вы весите?
– Двести один фунт с половиной – сегодня утром после пробежки.
Салат приготовили из свежего бостонского латука.
– Сколько вы пробегаете?
– Пять миль, – сказал я. – Иногда десять, чтобы снять нервное напряжение.
– Как вам сломали нос?
– Я как-то дрался с Джо Уолкоттом, когда его лучшее время уже прошло.
– И он сломал вам нос?
– Будь он в своей лучшей форме, он бы убил меня, – заметил я.
– Значит, в то время вы были бойцом.
Я кивнул. Тикнор запивал салат остатками "негрони".
– И вы служили в полиции? Я кивнул.
– И вас отправили в отставку?
– Да.
– Почему?
– Сказали, что я несговорчив.
– Они были правы?
– Да.
Официант принес нам горячее.
– Мне сказали, что вы очень крутой.
– Само собой, – ответил я. – Например, я только что обдумывал, заказать ли омаров "саванна" или просто съесть один стул.
Тикнор снова улыбнулся, но не так, словно хотел выдать за меня свою любимую сестру.
– Мне также передали, что вы – мне кажется так, я цитирую – "черт языкастый", – хотя и сказал он это не без приязни.
Я присвистнул.
Тикнор подцепил пару горошин. Он выглядел лет на пятьдесят, атлетически сложен. Может быть, играет в сквош[1], в теннис. Может быть, занимается верховой ездой. Он носил очки без оправы, которые теперь нечасто увидишь, у него было «гарвардское» лицо с квадратным подбородком и неряшливый ежик под Арчибальда Кокса. Это вам не слабачок какой-нибудь. Совсем не прост.
– Вы собираетесь заказать мою биографию или хотите нанять меня, чтобы сломать кому-нибудь руку?
– Я, конечно, знаю нескольких литературных критиков, – сказал Тикнор, – но... Нет, не для этого. – Он съел еще несколько горошин. – Вы много знаете о Рейчел Уоллес?
– "Сестры", – ответил я.
– Правда?
– Ну да. У меня образованная подружка, она иногда подсовывает мне книги.
– Ваше мнение?
– Я думаю, что Симона де Бовуар уже достаточно подробно осветила этот вопрос.
– Неужели вы читали "Второй пол"?
– Только не рассказывайте об этом ребятам-качкам, – попросил я. – Они решат, что я гомик.
– Это мы напечатали "Сестер".
– Да ну?
– Никто никогда не интересуется издателем. Но это действительно мы. А теперь мы печатаем ее новую книгу.
– Как она называется?
– "Тирания".
– Оригинальное название.
– Необычная книга, – сказал Тикнор. – Тираны – это высокопоставленные персоны, которые угнетают лесбиянок.
– Оригинальная мысль, – согласился я.
Тикнор на мгновение нахмурился.
– Высокопоставленные персоны названы поименно. Госпоже Уоллес уже угрожают смертью, если книга будет опубликована.
– Ага, – сказал я.
– Простите?
– Моя роль начинает определяться.
– Да, угрозы. Ну да. Это главное. Мы хотим, чтобы вы защитили ее.
– Двести долларов в день, – произнес я. – Плюс издержки.
– Издержки?
– Ну, вы же понимаете, иногда у меня кончаются патроны, и я вынужден покупать новые. Издержки.
– Но есть люди, которые согласятся на половину этой суммы.
– Да.
Официант убрал тарелки и налил кофе.
– Я не уполномочен платить такую цену.
Я потягивал кофе.
– Я могу предложить сто тридцать пять долларов в день.
