Остановка первая
У магазина
Шла по городу старуха. Выглядела она неопрятно и даже вызывающе: в каком-то жутком рыжем пальто, в облезлом малиновом боа на тощей цыплячьей шейке, с растрепанными седыми космами из-под чернильного цвета шляпки фасона «шапокляк». На ногах ее были резиновые боты, которые на каждый шаг шлепали: «хлюп-хлюп, хлюп-хлюп», а в руках – потемневшая от времени клюка, которая стучала: «клик-клик, клик-клик». На локте у старухи висела замызганная холщовая сумка, наводящая на мысль о помойках, объедках и прочих неаппетитных вещах. И взгляд у старухи был неприятный – исподлобья туда-сюда зыркали маленькие черные глазки-буравчики. Такую старуху обычно хочется обойти дальней стороной, и вокруг нее создается как бы вакуум.
И никто из спешащих, обгоняющих ее прохожих не подозревал, что рядом с ним сейчас находится сама старуха Судьба. Им-то казалась, что их судьба выглядит совсем по-другому – яркая, победительная, расталкивающая локтями неудачников и аутсайдеров, стремящаяся все к новым и новым вершинам. Но Судьба – дама креативная и любит рядиться в разные одежды, именно поэтому часто человек не принимает свою судьбу и не может распознать ее знаки.
Старуха просеменила в магазин «Продукты», взяла корзинку и пошла вдоль полок. Она брала в руки разные баночки и упаковки, всматривалась, качала головой и возвращала их обратно. Вид у нее был нахохлившийся и сердитый: видимо, цены ей не нравились. Наконец в ее корзинке оказались батон, бутылка молока, упаковка творога и два банана. С этими гастрономическими изысками она двинулась к кассе, где и произошло недоразумение.
– У вас не хватает, – сказала усталая, суровая кассирша, пересчитав бабкину мелочь.
– Что? Как? – всполошилась старуха. – Под Новый год такое же брала, всего хватало…
– Так то было под Новый год, а сейчас уже Рождество. Цены подросли, – объяснила кассирша. – Вот на это и это хватает, будете брать?
Она решительно отодвинула творог и бананы, оставив молоко и батон.
– Буду, – закивала старуха. – Что ж поделаешь, если цены… не судьба, значит.
– Погодите! – вдруг раздалось из очереди, скопившейся позади старухи. – Не надо, не убирайте! Я потом за нее заплачу. Пробейте ей, пожалуйста!
– Сначала оплатите, а потом все остальное, – раздраженно ответила кассирша.
– Пропустите меня, пожалуйста, – попросила женщина, протискиваясь мимо толстяка с тележкой и подростка с баночками «Пепси». – Вот деньги, пробивайте! Бабушка, может быть, вам еще каких-нибудь продуктов надо? Вы берите, я оплачу!
– Не надо мне ничего, – буркнула старуха.
Кассирша подвинула к ней бананы и творог и равнодушно занялась следующим покупателем.
Бабушка тем временем молча закинула в свою унылую тряпичную сумку покупки, хмуро обозрела очередь и направилась к выходу.
– Хоть бы спасибо сказала! – осуждающе заметил толстяк.
– Вот и помогай после этого людям, – поддержали его из очереди.
– Нищие наглые бывают, – поделился опытом подросток.
– А эта – надо же! – без очереди пролезла! – перекинулся разговор на женщину, оплатившую покупки. – Перед ней еще пять человек стоит, а она… ишь, какая хитренькая!
– У-у-у-у! – загудела очередь.
– Простите меня. Простите меня, пожалуйста, – стеснительно говорила женщина, протискиваясь назад. – Я, кажется, за вами стояла?
И очередь стала продвигаться своим чередом, мгновенно забыв про бабку и не подозревая, что в шаге от них только что прошла Судьба.
Минут через пятнадцать, выйдя из дверей магазина, женщина опять увидела старуху. Она сидела на скамейке, опершись на клюку и склонив голову на рукоятку, сумка ее лежала рядом. Женщина посмотрела на часы, вздохнула, поудобнее перехватила тяжелые пакеты и повернула к скамейке. Кстати, вот так и происходят неожиданные повороты судьбы – собираешься делать одно, и вдруг какой-то порыв заставляет пойти совсем в другую сторону. И кто знает, какие чудеса могут поджидать за этим поворотом?
– Бабушка, вам плохо?
– А тебе-то что за дело? – не поднимая головы, мрачно отозвалась старуха.
– Помощь нужна?
– А чем ты мне можешь помочь? – буркнула бабка. – Тебе что, больше всех надо?
– Может быть, «скорую» вызвать? Или до дома вас проводить?
– Далеко идти придется. Замучаешься.
Старуха, наконец-то, соизволила взглянуть на женщину. Взгляд был острый, вприщур, оценивающий такой.
– Сядь-ка, – приказала старуха. Не попросила – именно приказала. Женщина послушно опустилась на скамейку, пристроив пакет и сумку рядом со старухиным бесформенным мешком.
– Как зовут?
– Мария. Можно Маша.
– Добрая Маша, – хихикнула бабка. – И почему я не удивлена?
– Имя как имя, так уж родители назвали, – виновато пожала плечами Маша.
– Дура ты, Машка, – безапелляционно заявила старуха. – Хоть и добрая, но дура.
– Почему? – растерялась женщина.
– Потому что до сих пор одна кукуешь. Мужа прогнала – а зачем, неплохой ведь мужик был? Отношения у тебя бывают, только быстро заканчиваются. А все почему? Потому что все Неземной Любви ожидаешь! Потому и дура.
– Но что плохого в том, что я хочу необыкновенной любви? – ошарашенно пролепетала женщина, пораженная такой осведомленностью по части ее личной жизни.
