Антуан Обен
Утерянные горизонты
...Было огромным и бесформенным, издавало отвратительный запах, на зеленой коже пузырились гнойники, щупальца с клешнями лениво шевелились. Под шестью мутными глазами на подвижных ножках открывалось и закрывалось отверстие с острыми, как бритва клыками...
-- Можете одеваться, Вильтур, -- сказал доктор де Кеер, отрывая ленту с колонками цифр, которая выползала из печатающего устройства. Он еще раз бросил взгляд на данные. Присоски автоматически оторвались от тела пациента, и электроды вернулись на свои места. -- Вы совершенно здоровы. Поменьше курева, побольше еды, не помешают физические упражнения. Другого прописать не могу... Не знаю, как вы отнесетесь, скажем, к недельке... отдыха?
Вильтур молча пожал плечами, и врач уселся за маленький столик из прозрачной пластали. Убранство кабинета с голубыми стенами было скромным -- застекленный шкаф, на полках которого лежали микрофильмы и кассеты, несколько никелированных медицинских инструментов и стояла дюжина флаконов с лекарствами, складной стул, рядом с которым высился массивный медблок с многочисленными приставками и внушительным столом для проведения операций и обследований.
Приземистый, темнокожий и темноволосый врач с симпатичным лицом, хотя неправильные резкие черты делали его почти уродливым, славился мрачным характером. Де Кеер ощущал себя лишним рядом с огромной машиной, могущей без посторонней помощи и вмешательства взять и выполнить любой анализ, поставить диагноз, осуществить лечение известных болезней, оказать первую помощь в случае ранения, перелома, ожога, асфиксии, инфаркта, а при необходимости принять роды или удалить аппендицит, если программу операции не придется изменять из-за какого-либо осложнения. Его считали неплохим терапевтом, а он понимал, что является неплохим кибернетиком и программистом, способным наладить медблок и ввести в него нужную программу, а также использовать его память, если предстояло серьезное хирургическое вмешательство. Врач задумчиво перечитал медицинскую карту худого и раздраженного молодого человека, застегивающего пуговицы туники. "Вильтур, Ден М. Родился на Земле в 3027 году..." Значит, двадцать три года. "Евроафриканец немецкого происхождения,.. 1,75 м, 65 кг, глаза карие, шатен, и прочая, и прочая. Холост, мичман 1-ого класса. Закончил в числе первых Школу астронавтов в Террапорте на Венере. Третий полет, считая нынешний. Все на "Забияке". Детские болезни... недавние заболевания..." Все в норме. Дисциплинарных взысканий нет..." скоро поступит отчет II, а пока добрый доктор де Кеер постарается превзойти своего всезнающего механического ассистента... Он внимательно оглядел пациента, машинально расправил складки формы, и вздохнул.
-- Ну ладно, -- произнес он и звучно шлепнул по блестящему боку машины, -- теперь, когда Большой Босс рассеял все сомнения, вы, быть может, поделитесь со мною своими проблемами? Присаживайтесь... И помните, если командир послал вас ко мне, значит, он не хотел направлять вас к психушнику, но, к величайшему сожалению, буду вынужден вас ему передоверить, если вы не согласитесь... сотрудничать со мной. Три путешествия, никаких отклонений от нормы, а теперь вы рискуете нарваться на доклад, который перечеркнет все ваши надежды на дальнейшую службу, если не будете вести себя поосторожнее. Начальство не шутит с психическими заболеваниями. И к тому же не учитывает способностей человека...
-- Знаю (четкий, резкий ответ. Открытый взгляд). И отдаю должное поступку командира. Но спрашиваю себя, а не лучше бы было сразу послать меня к психушнику. Не знаю, подхожу ли я к этой профессии...
-- Черт возьми! Так долго учиться, чтобы стать астронавтом, а теперь задавать подобные вопросы? Что с вами происходит, Вильтур?
-- Доктор, вы, случаем, не библиофил?
Вопрос застал де Кеера врасплох. У него мелькнула мысль, что его собеседник в самом деле страдает каким-то психическим расстройством, а потому ответил не сразу.
-- Эээ... Видите ли, у меня много книг, в основном технических. Все они на микрофильмах, содержатся в должном порядке. Я люблю читать, конечно с видеофоном, поэтому, думаю, меня можно причислить... к библиофилам. Но я не вижу связи?...
-- В таком случае вам удастся лучше понять меня. Видите ли, на Земле я собрал отменную коллекцию книг, именно книг, а не микрофильмов. У меня настоящие книги, отпечатанные на бумаге, они нередко имеют кожаный переплет и издают чудесный запах. Я их скупал у антикваров буквально на вес золота. И весьма горжусь этим. Я берегу свои книги, как зеницу ока. Часами реставрирую их, расставляю по полкам, иногда беру одну из них и с неослабленным восторгом перечитываю, заново открывая идеи и события. Я читаю до тех пор, пока не переверну последнюю страницу, читаю с жадностью и меланхолией, которую вам вряд ли понять... Так я понимаю слово "библиофил". И если открываюсь перед вами, то только потому, что мир представляется мне обширнейшей библиотекой, где каждая планета является отдельным томом. Эти тома составляют полную библиотеку, в которой содержится все, что было когда-то написано или будет написано как людьми, так и известными и неизвестными гуманоидами... Как бы я назвал такую библиотеку? Полным собранием сочинений с малым количеством шедевров -- в соответствующей пропорции. Большинство произведений средние или посредственные, некоторые книги откровенно плохи, но их больше, чем шедевров. Вы согласны со мной? Теперь представьте, кто-то прогуливается по этой чудесной, стаинственным образом организованной библиотеке без списка, без каталога, без алфавитного справочника... И что происходит, когда вы выбираете книгу наугад?