Томас Лав Пикок. Усадьба Грилла
–––––––––––––––––––––––––-
Перевод Е. Суриц, перевод стихотворений С. Бычкова
Thomas Love Peacock. Nightmare Abbey. Gryll Grange
Томас Лав Пикок. Аббатство Кошмаров. Усадьба Грилла
Серия “Литературные памятники”
Издание подготовили: Е. Ю. Гениева, А. Я. Ливергант, Е. А. Суриц
М., “Наука”, 1988
OCR Бычков М.Н.
–––––––––––––––––––––––––-
Вот так общественное мненье
С уверенностью наглеца
Ведет нас, как слепец слепца,
А люди - олухи, часами
В восторге хлопают ушами!
Не верь рассказам откровенным -
Обманут будешь непременно! {1}
С. Батлер
Новый Лес упоминается на последующих страницах так, будто он по-прежнему не огражден. Иным автор его не мыслит, ибо с тех пор, как его огородили, не видывал его и видеть не предполагает.
Эпиграфы иногда соответствуют главам, каким предпосланы; чаще же - общему замыслу или, заимствуя музыкальный термин, “мотиву оперетки” {Примеч. автора.}.
1. ГЛАВА I
ПАРАДОКСЫ
Ego sic semper et ubique vixi, ut ultimam
quamque lucem, tamquam non redituram,
consumerem -
Petronius Arbiter {2}
(Всегда и везде я так провожаю день,
будто он уже не вернется.)
- Палестинский суп! - заметил отец Опимиан {3}, обедая с приятелем своим помещиком Гриллом {4}. - Забавнейшая ложная этимология. Есть превосходная старая овощь - артишок, от которой мы едим вершки; и есть позднейшее нововведение, от которого едим мы корешки и тоже именуем артишоком из-за сходства с первым по вкусу, хотя, на мой взгляд, какое уж тут сравненье. Последний - разновидность helianthus из рода подсолнухов из класса Syngenesia frustranea. Подсолнух поворачивается к солнцу, а стало быть, это girasol. Girasol превратился в Иерусалим {5}, а от иерусалимского артишока произошел палестинский суп.
Мистер Грилл:
- Весьма добрая вещь, ваше преподобие.
Преподобный отец Опимиан:
- Весьма добрая вещь; но явственно ложная этимология, чистейший парадокс.
Мистер Грилл:
- Мы живем в мире парадоксов, и часто, боюсь, более нелепых. Мой скромный опыт научил меня, что шайка мошенников - это старая солидная фирма; что люди, продающие свои голоса тому, кто больше заплатит, и радеющие о “строгости выборов”, дабы продать свои обещанья обеим партиям, - это свободные, независимые избиратели; что человек, непременно предающий всех, кто только ему доверился, и изменяющий решительно всем собственным принципам, - это крупный государственный деятель и консерватор, воистину a nil conservando {ничего не хранящий (лат.) {6}.}; что распространение заразы есть попечение о всеобщем здравии; что мерило способностей - не достижения, но замашки, что искусство передавать все познания, кроме полезных, есть народное образованье. Взгляните за океан. Слово “доброжелатель” предполагает, казалось бы, известную дозу добрых чувств. Ничуть не бывало. Оно означает лишь всегдашнюю готовность к сообщничеству в любой политической низости. “Ничегонезнайкой”, казалось бы, признает себя тот, кто полон смиренья и руководствуется библейской истиной, что путь ко знанию лежит через понимание своего невежества {7}. Ничуть. Это свирепый догматик, вооруженный дубинкой и револьвером. Только вот “Локофоко” {8} - слово вполне понятное: это некто, намеревающийся сжечь мосты, корабли и вообще спалить все дотла. Флибустьер - пират под национальным флагом; но, полагаю, само слово означает нечто добродетельное - не друг ли человечества? Преподобный отец Опимиан:
- Скорее друг буянства - φιλοβωστρής, как понимали буянство старые наши драматурги; отсылаю вас к “Буйной девице” Мидлтона {9} и комментарию к ней {“Буйные малые - жаргонное обозначенье разгульных и вздорных повес, наводнявших Лондон и развлекавшихся за счет более спокойных его обитателей. Что же до буйных девиц, то героиня упомянутой пьесы - законченнейший их образчик. Подлинное имя ее - Мери Фрис, но скорее она известна как Молл-Карманница”. Она носила мужское платье, курила, дралась, грабила по большим дорогам, держала в повиновении мелких воришек и требовала, чтоб те возвращали краденое добро, если ей достойно платили за услуги (Примеч. автора).}.
Мистер Грилл:
- Когда уж речь у нас зашла о парадоксах, что скажете вы о парламентской мудрости?
Преподобный отец Опимиан:
- Ну нет, сэр, ее-то вы помянули некстати. “Мудрость” в данном словосочетании употреблена в чисто парламентском смысле. Парламентская мудрость - это мудрость sui generis {особого рода (лат.).}. Ни на какую иную мудрость она вовсе не похожа. Это не мудрость Сократа, не мудрость Соломона. Это парламентская мудрость. Ее нелегко объяснить, определить, но очень легко понять. Она много преуспела сама по себе, но еще более, когда на помощь к ней поспешила наука. Они сообща отравили Темзу и загубили рыбу в реке. Еще немного - и те же мудрость и наука отравят уже весь воздух и загубят прибрежных жителей. Приятно, правда, что бесценные миазмы воспарились у Мудрости под самым мудрым ее носом. Чем упомянутый нос, подобно носу Тринкуло, остался весьма недоволен {10}. Мудрость повелела Науке кое-что предпринять. Что именно - не знают ни Мудрость, ни Наука. Но Мудрость уполномочила Науку потратить миллион-другой; и уж это-то Наука, без сомненья, выполнит. Когда деньги разойдутся, обнаружится, что кое-что - хуже, чем ничего. Науке понадобятся еще средства, чтобы еще кое-что предпринять, и Мудрость их ей пожалует. Redit labor actus in orbem {По кругу идет земледельца труд {11}. (Примеч. автора).}. Но вы затронули нравственность и политику. Я же коснулся только искаженья смысла слов, чему мы видим множество примеров.