Когда пронзительный свисток, означавший конец рабочего дня, умолк, Нелл была уже на улице. Она знала, что не стоит слишком торопиться — пару раз возле двери возникала давка, и кое‑кто из работниц даже получил травму в виде сломанной руки или ноги, но Нелл не могла не спешить. С тех пор как мать стала дышать тяжело, с пугающим присвистом, Нелл тоже начала замечать, что ей все труднее дышать в густом табачном смраде цеха, где приходилось, часто кашляя, скручивать сигары. К концу рабочего дня ей буквально не хватало воздуха.
На улице влажный воздух вечерних сумерек обдал ее кисловатым запахом угольного дыма, но дышать все же было гораздо легче. Нелл шла в толпе работниц, которые то и дело останавливались, чтобы накинуть на голову платок или перекинуться солеными шуточками с парнями из других цехов. Они так весело и оживленно болтали, словно не знали для этого лучшего места, чем адская зловонная фабрика. Впрочем, могло быть и так.
Наконец толпа поредела, и Нелл пошла свободно. Облегченно вздохнув, она почувствовала, как ее настроение улучшается. Работа на фабрике имела хотя бы один плюс — конец каждого рабочего дня приносил несомненное счастье.
Нелл остановилась, чтобы восстановить дыхание, и чья‑то рука тут же схватила ее за локоть. Рывком высвободившись, она резко обернулась и увидела Ханну.
— Ты до смерти меня напугала! — выдохнула Нелл.
Бледное веснушчатое личико Ханны сияло от радостного возбуждения.
— Это потому что ты большая трусиха, Нелл! Сколько ты получила за неделю?
Опасаясь чужих ушей, Нелл оглянулась по сторонам и только потом тихо сказала:
— Девятнадцать шиллингов.
У нее сводило шею от того, что она целыми днями сидела, склонившись над рабочим столом, а суставы пальцев болели так, что она долго не могла заснуть, зато такого большого недельного заработка у нее еще не было. Разумеется, он уменьшится до десяти шиллингов после того как Майкл, ее сводный брат, заберет свою долю, и этого не хватит, чтобы заплатить за вызов на дом хорошего врача да еще и запастись провизией на всю предстоящую неделю.
— А я только пятнадцать, — скорчила недовольную гримасу Ханна. Обычно она получала на пять шиллингов больше, чем Нелл, потому что ее пальцы были ловчее. — Это все из‑за вчерашнего. Бригадирша ни с того ни с сего разозлилась на меня и заставила переделать половину скрученных сигар. Да ну ее! — Ханна со вздохом поправила выбившуюся прядь светлых волос и пошевелила растопыренными пальцами правой руки. — Тебе нравятся мои перчатки? — спросила она у Нелл. — Я нашла их в лавке Бреннана. Стоили мне двухдневного заработка, зато лайковые. Так Бреннан сказал.
— Прелестные перчатки, — согласилась с Ханной Нелл, хотя на самом деле кожа на сгибах уже потрескалась, а первоначальный белый цвет от долгой носки превратился в серый.
На месте подруги Нелл нашла бы лучшее применение пяти шиллингам — новый чайник, отрез плотной шерстяной ткани или, скажем, свежие фрукты. При мысли о свежих хрустящих яблоках ее рот наполнился слюной.
Впрочем, если подумать, неизвестно, кто из них оказался мудрее — руки Нелл от холода были покрыты цыпками, а у Ханны цыпок не было и в помине.
Взяв Ханну под руку, Нелл пошла вместе с ней по тротуару.
— Ты только отцу их не показывай, — сказала она подруге.
Если Гарод Кроули узнает, что дочь тратит деньги на себя, то устроит ей настоящую головомойку.
— Я что, дура? — засмеялась в ответ Ханна.
Проходивший мимо них парень состроил им глазки. Нелл не была с ним знакома, поэтому одарила его ледяным взглядом. Парень весело подмигнул ей, и Нелл против своей воли покраснела, хотя и понимала, что тот искал не ее внимания. Ему явно понравилась Ханна, у которой были высокие скулы, маленький подбородок и большие бархатистые карие глаза. За последние два года Ханна удивительно похорошела.
— Послушай, Нелл, ты идешь сегодня на собрание Общества покровительства девушкам?
Нелл совсем забыла о собрании. Руководившие Обществом дамы любили читать девушкам нотации и бесцеремонно вмешиваться в их личную жизнь, но у них была отличная библиотека, которой дозволялось пользоваться любой девушке при условии членства в Обществе.
— Жаль, но сегодня у меня не получится, — вздохнула Нелл. Мать была настолько слаба, что ее нельзя было надолго оставлять без присмотра. От шарлатанских снадобий псевдолекарей ей становилось только хуже.
— Нет, ты просто должна пойти! — возразила Ханна. — Сегодня там будет настоящее чаепитие!
— Знаю. Это так здорово, — опустила глаза Нелл.
Она бы с огромным удовольствием выпила чашку настоящего чаю. В последнее время ей приходилось экономить на всем и покупать только низкосортный черный китайский чай.
От этих мыслей у нее испортилось настроение. Сколько ни экономь, толку мало. Тем временем матери час от часу становилось все хуже.
— А еще нам будут раздавать подарки, — продолжала уговаривать подругу Ханна. — Как же не пойти на такое собрание? Нет, это просто невозможно!
— У меня нет выбора, — вздохнула Нелл. — Сегодня у Сьюзи вечерняя смена, а маму нельзя оставить одну.
Ханна бросила на нее проницательный взгляд:
— Пусть Майкл хоть раз присмотрит за матерью!