Рассказ посвящается искусным уральским мастерицам, создающим удивительные оренбургские платки и паутинки.
* * *
Когда-то давным-давно, аж в позапрошлом веке, жила в одной деревеньке молоденькая девушка по имени Маша. Работала она в поле от зари до зари, а как выдастся свободная минутка, занималась рукоделием, и создавала пуховые платки и паутинки необыкновенной красоты. Были они теплыми и красивыми, но в этих краях многие умели создавать такие замечательные вещи, поэтому ничем особенным её изделия от других не отличались. В её деревне добрая половина барышень могла вязать такие чудеса.
Шёл Маше уже восемнадцатый год, и, как и другим её подругам, хотелось ей встретить прекрасного юношу, полюбить его крепко-крепко, и чтобы он полюбил её так же сильно, позвал потом замуж, и увез куда-нибудь далеко-далеко отсюда, – в большой город… Хотелось родить потом деток – мальчика и девочку, и чтобы жили они одной дружной семьей, никогда не ссорились и не расставались. Но время шло, а прекрасный юноша все не появлялся. Почти каждый молодец из её села пытался ухаживать за ней, и замуж звали Машу не раз, но она всем отказывала, чем вызывала большое неудовольствие маменьки с папенькой, которые только и мечтали о том, как они будут нянчить своих внуков. А ей так хотелось чего-то особенного, какой-то любви необыкновенной, чтобы не так, как у всех.
И вот как-то по весне заехал в их деревню проезжий купец, ночку решил переночевать, грозу переждать, а с утра снова двинуться в путь по делам своим купеческим. Был он молод, собой хорош, и не без царя в голове, поскольку богатство своим умом заработал, а не по наследству получил от богатеньких папы и мамы, как многие его товарищи. Был он роду простого, кичиться своим происхождением не мог, поэтому и был порядочен и честен, чем уже успел снискать уважение других, хотя было ему от роду двадцать шесть годков всего.
И вот, разместившись на ночлег в одном доме, поужинав, отдохнув немного, решил купец прогуляться по деревне, тем более что делать более было нечего, а весенний вечер был очень уж хорош. Где-то очень далеко сверкали молнии, бушевала гроза, но здесь, в этой деревушке, было тихо и спокойно. Ни единого дуновения ветерка, как всегда бывает перед грозой, тишина, пряный воздух пьянил, и от него кружилась голова. Неторопливым шагом Иван, – так звали юношу, вышел за калитку и пошел по улице, направившись туда, где он услышал какие-то звуки. Чем ближе он подходил к источнику этих звуков, тем все больше понимал, что же такое он услышал. Это была песня. Невольно ускорив шаг, он подошел поближе и увидел, как несколько молодых девушек, стайкой расположившись на траве, пели песню. Пели негромко, но так душевно и проникновенно, что он невольно остановился и, встав как вкопаный, не мог оторвать от них взгляд. Допев песню, девушки начали весело щебетать друг с другом, и вдруг заметили, как незнакомый юноша стоит и, не отрываясь, смотрит на них.
– Ты кто таков будешь, добрый молодец, что-то мы тебя тут раньше не встречали? – спросила та, что посмелее и побойчее, по имени Вероника. – Откуда к нам занесло, ты же не из нашей деревни?
Потеряв на секунду дар речи от такой девичей резвости, Иван быстро пришел в себя и, подойдя к девушкам, сразу завел с ними непринужденный разговор. Парень он был не робкого десятка, и даже десяток хохочущих и острых на язык барышень не могли его засмущать.
– Вот ехал я мимо и решил в вашей деревеньке остановиться, погостить недолго, если вы не против. – ответил Иван, внимательно разглядывая каждую из девушек.
– Что же это мы будем против, женихи нам очень даже нужны! – снова заговорила Вероника, вызвав своими словами всеобщий веселый девичий смех.
– Ты часом не женат, а то нам женатые без надобности?! – спросила уже другая, росту маленького, но такая же бойкая, как и остальные её подруги.
– Нет, не женатый я пока. – ответил Иван, вызвав тем самым всеобщий гул одобрения в девичьем сообществе.
– Ну что ж, парень ты вроде ничего, хоть и не из нашей деревни, подходи сюда, посиди с нами, а то уже битый час стоишь, на нас глазеешь, прямо засмущал нас, а то мы девушки скромные, аж покраснели все уже, – сказала Вероника, опять заставив всех смеяться.
Подошел Иван поближе, девушки расступились, освободив место в середине.
– А можно у вас кое-что спросить? – сказал Иван, усевшись в самый центр этого девичьего цветника и откусив кусочек пирожка, которым одна из девушек угостила его, достав пирожок из корзинки.
– Давай спрашивай, только свои секреты мы первому встречному-поперечному не откроем! Мы же тебя совсем не знаем!
– Меня Иваном кличут, вот теперь вы меня знаете! – ответил Иван, и все девушки опять заулыбались.
– Ну теперь другое дело, – спрашивай, конечно.
– Так вот, что узнать хотел, – а кто это из вас пел так душевно? Один голос особенно понравился, я его ещё издалека заприметил.
Все девушки сразу посмотрели на Машу.
– А это наша мастерица, Машенька, – наша запевала, – ответила Ивану Вероника – У нее не только руки золотые, но и голос, – дай бог каждому.
Встретились глазами Маша с Иваном, и сразу понравились друг другу, хотя уже стало смеркаться, и лиц было уже почти не разглядеть.
