Умонастроение (из будущей книги)
Судьбоносное время. Закатные судороги Римской империи, безумцы на троне, интриганы в сенате, яростная чернь, оргии столицы и распятые окраины, кровь, меч, огонь. Огонь нероновского пылающего царства и огонь безудержного солнца Иудеи греют чрево еврейского мессианизма, где вызревает новый избавитель, Спаситель, Иисус. Муки рождения новой религии.
И в исторический сюжет врезается невзрачная фигура, колченогий и лысый, маленький такой еврейчик, который оказывается исполинской личностью апостола Павла. Тут круто поворачивает тема, ею рулят ортодоксальные иудеи, не принявшие Иисуса как Мессию, и Павел, творец паулинизма, учения универсального, отличного от узконациональной иисусовой проповеди – но именно оно и стало христианством.
Первые христиане уже по самому их еврейскому происхождению казались Риму опаснейшими бунтарями. "Не мир, но меч", - лозунг Иисуса [Матфей, 10:34]. Опыт подавления беспорядков в неистовой Иудее требовал от римлян предусмотрительной жестокости, и они обрушили на христиан истребительный гнев. Позднее христианские историки припишут правоверным евреям подстрекательство римлян, в частности, Нерона, на гонения христиан. Здесь, вероятно, отзвук евангелического рассказа о казни Иисуса с воплем евреев римскому наместнику: "Распни его!". Злокозненность евреев – во многом плод юдофобского мифотворчества, но красноречиво появление в конце I века в важнейшей еврейской молитве "Шмоне эсре" проклятия: "Да погибнут изменившие вере сектанты, да будут они вычеркнуты из книги Жизни..." А хуже христиан евреи тогда сектантов не знали. Подумать только: вместо единого Бога – Троица, их идол Иисус сам себя объявил Божьим Сыном, его величают Спасителем, Мессией, а разве Мессия может умереть на кресте? Кощунство, непотребство...
Евреи не забывали и предательство христиан в Иудейской войне: отступники тогда отказались воевать с римлянами, ушли за Иордан. А христиане в гибели иерусалимского Храма увидели подтверждение пророчеств Иисуса и истинности его Учения. Еврейское проклятие сектантам в "Шмоне эсре" возникло словно отклик нарастанию юдофобии в христианских Евангелиях от Матфея к Иоанну-"отцу антисемитизма", как иные говорят. Разошлись евреи-ортодоксы и евреи-христиане, на века разбежались. Но стартовал христианский антисемитизм не с Иоанна; первую отмашку дал апостол Павел.
Гениальный революционер, прагматик и проповедник, Павел сделал всё, чтобы христианство охватило мир от лачуг до дворцов. Бедняку и рабу обещалось искупление земных мук загробным царством Божьим – без особых хлопот, за одну только веру: "Веруй и спасёшься". Для богачей и властителей Павел из поучений Иисуса извлёк не бунтарское "не мир, но меч", а "кесарю кесарево" [Матфей, 22:21] – ублажил сильных. Слабых же Павел усмирил, добавив "Рабы, повинуйтесь господам своим" [К Колоссянам, 3:11] и "Нет власти не от Бога" [К Римлянам, 13:1]. Еврей националист Иисус: "Я пришёл исполнить Закон [еврейский]" [Матфей, 5:17], а для Павла, не принятого и евреями и даже иерусалимскими апостолами Иисуса, "несть ни эллина, ни иудея", ни строгостей еврейского Закона, неудобных для язычников: отменил Павел и соблюдение субботы, и отпугивающее обрезание.
Угождая всесильному Риму, Павел перебросил вину за смерть Христа с римлян на евреев, отвергших христианство – его, Павла, учение. Павел объявил, что древнееврейский ("Ветхий") Завет теперь замещается Заветом Новым. Христиане, уверовавшие в Иисуса-Спасителя, занимают место прежде избранного Богом народа, который предал Христа-мессию и за это обречён на муки. Павел назвал евреев "сосудами гнева, предназначенными к погибели" [К Римлянам, 9:22]. Вослед Иисусу, учившему "как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними" [Матфей, 7:12], Павел в еврейском правиле терпимости "Не делай другому так, как не хочешь, чтобы он сделал тебе" почти незаметно убрал два крохотных "не" и вывернул: "Сделай другому так, как хочешь, чтобы он сделал тебе", что позднее взорвалось насильственным крещением – основной формой средневекового преследования евреев, перераставшей в смерть несогласных. Знать бы о том загодя Павлу-Савлу-Саулу-Шаулю – сыну еврейской мамы, простонавшему в конце жизни: "Я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть израильтян" [К Римлянам, 9:3].
Американский писатель Говард Фаст говорил о Павле и христианстве:
"Впервые в истории человечества религия была построена на фундаменте ненависти, на освящённом подстрекательстве к убийству и разрушению... Антисемитизм Павла... был идеологическим и религиозным, он был вплетён в метафизическую ткань, которую соткал Павел. ... Павел заложил основы того, что обрекло его собственный народ, народ Иисуса, на кошмар... Конечно, Павел не знал этого. Он только знал, что те, кого он более всего любил и ценил, отвергли его, и поскольку они отвергли его, он в свою очередь отвергал и ненавидел их".
А ведь именно Павел утверждал: "Если... имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, -то я ничто
