Яркая луна щедро заливала своим светом всю округ. Шаловливые звездочки на черно-синем ночном небе лукаво подмигивают стелящемуся внизу миру. Где-то там, затерялась на первый взгляд обычная болотистая пустошь, уродливом пятном выделяющаяся на фоне идеально гладкого ковра лесов и полей. Но любой местный житель скептически покачает головой и обязательно расскажет, как полтора столетия назад на этом месте возвышался, казавшийся нерушимым, оплот и последнее пристанище темных магов — с башен величественного замка Малгалдар в хорошую погоду можно было рассмотреть даже стены тогдашней столицы империи Даргард — Драсмира.
Только после падения и развала империи, после повальных охот на темных магов и финальной битвы, на этом месте образовались малопроходимые топи, наводненные самыми различными монстрами, активно изобретаемыми загулявшими хмельными жителями соседних городков. А там, в самом центре непролазной чащобы, все еще стоят так и не рухнувшие до конца стены Малгалдара. Прогнившие за полтора века деревянные перекрытия и балки, частично оплавленные и разрушенные стены из неизвестного черного камня. И только ветер изредка задувал в щели в стенах, и создавалось впечатление, что воют от тоски и ненависти неупокоенные духи погибших под теми стенами тысяч солдат и магов. Но к этому давно привыкли. Привыкли и к тому, что очень редко, самыми темными безлунными ночами замок светится и неровное сероватое зарево колышется над болотами, придавая им еще более устрашающий вид. Так длилось сто пятьдесят лет…
И вот новую осень местные жители встречают со страхом и опаской. С прошедшего лета топи сияют каждую ночь. И сияют не ровно, а пульсациями, как неисправный светош. А некоторые говорят, что в особенно тихие ночные часы даже слышат глухой грохот, как будто двигаются и сталкиваются друг с другом каменные глыбы.
Мудрые и неробкие старики постоянно твердят о том, что Малгалдар готовится к приходу своего нового хозяина…
Осенняя кашица из грязи и частичек опавших листьев противно хлюпала и чавкала под подошвами. Как я ни старалась новенькие, только вчера купленные на первую нормальную стипендию, эльфийские полусапожки все были забрызганы неприятными темно-коричневыми потеками, но меня это совсем не занимало. Я наслаждалась очередными выходными. К радости моих зверушек и моей, эти дни выдались на редкость ясными и теплыми для последней седмицы ремантира[1]. Уже начинали дуть холодные зимние ветра с запада, хотя солнце и предпринимало последние отчаянные попытки погреть, но они были такими слабыми, что казались издевательством.
За последний месяц моя жизнь претерпела не такие уж и сильные изменения, но я все чаще ощущала себя совсем не той девушкой, что пришла в себя в доме Вестии и Вериха Майвар в горах Каваджи прошлой зимой. Казалось кто-то похожий, но и неуловимо чужой все чаще управлял моими поступками. Хотя себя не стоит обманывать. Я прекрасно знаю, кто этот «чужой», точнее «чужая» — это я сама. Нет, не подумайте у меня нет раздвоения личности…хотя как посмотреть.
Губы сами собой растягиваются в грустной улыбке.
Не так давно я познакомилась со своей второй половиной. Мое Альтер-эго оказалось более решительной, жесткой и практичной особой, нежели я. При не самых лучших обстоятельствах я была вынуждена принять ее, и начался процесс нашего слияния в единую и цельную натуру. Хотя порой я задумываюсь, кто растворяется в ком…но это не суть важно. Значение имеет только то, что мне заново пришлось учиться контролировать свои-ее-наши желания. Временами весьма неуемные и иногда имеющие самую отвратительную природу.
Я замедлила шаги на краю обрыва. Впереди переливалось всеми оттенками синего озеро Теплое, не замерзающее даже в самые лютые морозы, на берегу которого и стоял славный город Университет, в котором я жила на данный момент. Смахнула несколько листьев с поверхности, облюбованного мною для размышлений, валуна и поудобнее устроилась, ожидая своих сопровождающих. Сзади раздались нарочито громкие шаги, и из моей груди непроизвольно вырвался обреченный вздох. Первым как я и предполагала, появился Хан, умильно и счастливо заглядывающий мне в лицо своими пронзительно-голубыми глазами.
Позвольте представить, мой личный снежный тьегр-хранитель Шерхан, или просто Хан. Зверушка в своем роде уникальная как феномен. Представьте себе самого крупного уссурийского тигра, какого только можете. Представили? Теперь сделайте его черно-белым и голубоглазым, с неизменным оскалом-улыбкой людоеда. Красавец, правда? Я тоже так думаю.
Тяжелая голова легла мне на коленки, и Хан заворчал, требуя ласки. Мои пальцы машинально погрузились в густую и мягкую шерсть за ушами тьегра. Как и всякий кот, он тут же заурчал от удовольствия, сопровождая утробные звуки ментальным мурлыканием. Ой, простите! Я забыла вам сказать, что мой котенок наделен весьма живым и любознательным сознанием, ехидным чувством юмора и потрясающе ворчливым характером.
«Мр-р-р, как хор-р-рошо…жалко, что ты так редко меня чешешь…»
Я возмущенно фыркнула, а моя рука медленно перебралась за другое ухо, продолжая энергично почесывать.
