Удар молотобойца

Удар молотобойца

Авторы:

Жанр: Социальная фантастика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 5 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

У каждого человека есть некто с молоточком, который, по мнению автора, заменяет совесть и в зависимости от ситуации может огреть хозяина.

Читать онлайн Удар молотобойца


Имя-отчество педагога были, как у Лермонтова, -- Михаил Юрьевич. А фамилия подкачала – Савоськин. Когда Ростик вошел и поздоровался, тот, подобно легендарному Цезарю, занимался двумя делами одновременно. Вносил записи в журнал спецдисциплин и слушал плеер. Наверное, поэтому на Ростике Михаил Юрьевич сфокусировался не сразу. Даже посмотрел так, будто видел впервые.

– Он охотится за мной, – сообщил Ростик без всякого вступления.

– Кто? – Савоськин выпрямился, извлек крохотный наушник и убрал в карман черного пиджака.

– Помните, мы Чехова проходили? – Ростик посмотрел на классную доску. Михаил Юрьевич обернулся и взглянул туда же.

На доске твердая рука вывела дату и тему занятия: «Русский символизм».

Каллиграфический почерк Савоськина был предметом разговоров. Впрочем, не только он.

Выглядел Михаил Юрьевич лет на тридцать. В лицее появился недавно, с начала учебного года. Читал два спецкурса, а когда классная Эльвира вдруг подхватила грипп задолго до сезона эпидемий, согласился ее замещать.

Откуда взялся Савоськин, никто не знал. Лекторов из университета представляли: «Доктор наук, профессор такой-то». Михаила Юрьевича назвали просто по имени.

А Чехова должны были пройти еще в мае. Он значился последним в лицейской программе за десятый класс. Но тему Эльвира перенесла на осень, а сама вот занемогла.

Михаил Юрьевич повел дело основательно. Читали много, в том числе и вне программы.

– Вы тогда эпиграф на доске написали, – Ростик процитировал: – «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял бы кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные…»

– Да, было такое, – ответил Михаил Юрьевич. – Это из «Крыжовника». Вы его не проходили.

– Неважно. Он за мной охотится.

– Кто? – Разговор явно сворачивался в кольцо.

– Кто-нибудь с молоточком. Он есть. У меня – точно.

– Подожди, – остановил Савоськин. – Это ведь рассказ, там человек мечтал стать помещиком и посадить крыжовник. В конце концов посадил. И ничего ему стало больше не надо. Все по барабану, как говорит ваш Макс Разумовский. Вот потому его брат, доктор, – не Макса брат, а помещика, – и сказал, что у каждого за дверью должен стоять кто-то с молоточком. Чтобы тот, кто доволен и счастлив, не забывал, что есть несчастные. Фигура речи.

– Никакая не фигура, – мотнул головой Ростик.

– Подробнее.

– Я… не знаю, откуда он взялся. Это как раз после того урока было. Я стук услышал. А потом увидел его. На улице. Стоит и смотрит на меня. А в руке – молоток. И в одежде такой… ненашенской.

– Он тебе что-нибудь сделал?

– Ничего. Я убежал сразу. А потом часто его видел… то есть слышал. Он стучит в дверь. Открываю, а там никого.

– А зачем стучит? – вдруг поинтересовался Эльвирин наместник. – Что ему надо?

– Не знаю, – Ростик вздохнул. – Я же крыжовник не выращиваю. И есть не люблю.

Еще он хотел сказать, что не считает себя ни довольным, ни счастливым. Даже до появления этого типа в плаще-крылатке не считал, а после – и подавно. Тот пришел не по адресу, вот что обидно.

По стене тянулась коллекция портретов: русские классики устало наблюдали за тем, как ветреная младость читает их труды. Теперь, за неимением других объектов, внимание сосредоточилось на одном Ростике. Лишь Федор Михайлович был по обыкновению весь в себе: сложив на колене сильные руки каторжника, напряженно смотрел в пол. Зато Антон Павлович, который замыкал коллекцию, проницательно следил за Ростиком через пенсне. Будто сто лет назад поставил эксперимент и теперь с любопытством ждал результатов.

– Ты кому-нибудь говорил? – нарушил молчание преподаватель.

– Нет, никому. Только вам…

В самом деле, а кому еще? Родителям? Скажут: дурью не майся, поступать летом, в армию, что ли, захотел – и так далее, по тексту. Лучшему другу Виту Колосову? Крутанет пальцем у виска: фильмов меньше смотри да Кинга не читай на ночь. Классной Эльвире? Нет, Эльвире тоже нельзя, да и болеет она.

Так что оставался один Савоськин. В конце концов, он эту кашу и замутил… то есть заварил. Вместе с Чеховым. Но до Чехова уж точно не дотянуться.

– Чем я могу помочь? – спросил Михаил Юрьевич, словно прочитав мысли Ростика.

– Не знаю… Что мне делать? – Ростик невзначай скосил глаза на портрет Чернышевского, затем перевел снова на преподавателя. – Вы думаете, я того? Крыша съехала?

– Совсем нет, – задумчиво отозвался педагог. – Совсем нет…

Кабинет русского и литературы опять заполнила упругая, выжидательная тишина. Раздавался лишь тихий стук – это Михаил Юрьевич касался столешницы авторучкой. Стук – щелчок кнопки – стержень внутрь. Стук – щелчок – стержень наружу.

– Есть идея, -. вдруг произнес Савоськин. Ростик даже вздрогнул. – Познакомлю тебя с одним моим другом.

– Он кто? Психиатр?

– Бизнесмен. А еще коллекционер. До вечера потерпишь? Не доберется до тебя твой человек…


* * *

До вечера Ростик не дожил, а именно дотерпел. Наконец мобильник завибрировал.

– В семь на остановке у магазина «Восток – Запад», – сообщил Савоськин. – Успеешь?

…Улица напоминала вокзал, куда ближайшим рейсом прибывала ночь. У магазина, спиной к Ростику, стоял Михаил Юрьевич в элегантном белом плаще, черной кепке и пестром, в клеточку шлафроке.


С этой книгой читают
Кватро
Автор: Анна Веди

Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.


CTRL+S
Автор: Энди Бриггс

Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.


Последнее искушение Христа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Испытуемый

Испытание закона — дело опасное.


Литераторы

Так я представлял себе когда-то литературный процесс наших дней.


Взгляд искоса

А знаете, в будущем тоже тоскуют о прошлом.


Человек-землетрясение

Хайнц Г. Конзалик – популярнейший западногерманский писатель, автор многих остросюжетных романов, выпущенных на Западе огромными тиражами. На русском языке произведения Конзалика издаются впервые.Главный герой романа «Человек-землетрясение» Боб Баррайс – наследник миллионного состояния, ведущий беззаботную жизнь красавца-плейбоя. Друзья и возлюбленные, попадающие в плен его обаяния, гибнут один за другим. Идя по жизни, Боб Баррайс все разрушает на своем пути и в конце концов погибает сам.


Нежные объятия

Юная Элиза Эмсел – жертва трагических обстоятельств, пережившая гибель отца, потерявшая родной дом. Сердцем девушки владеет жажда мести, и вскоре случай отомстить представляется: жизнь сводит Элизу с человеком, повинным во всех ее несчастьях. Но неожиданно девушка осознает, что тот, кого она должна бы ненавидеть, – мужчина, предназначенный ей самой судьбой…


Завоевание Дикого Запада. «Хороший индеец — мертвый индеец»

«Хороший индеец — мертвый индеец» — этот людоедский афоризм генерала Шеридана стал лозунгом американской армии, «освобождавшей» Дикий Запад от коренных обитателей. Беспощадный геноцид и нарушение всех мирных договоров, массовые убийства и скальпирование женщин и детей — нет такого преступления, которое не совершили бы американские «цивилизаторы». Не желая покорно идти на убой, сиу, команчи, шайены и другие индейские племена ответили беспощадной партизанской войной — весь век земля горела у пришельцев под ногами.


Противостояние

Кэти поняла, что мир изменился, после прибытия Лаксенов. Она не может поверить, что Деймон поддерживает и защищает свою расу, в то время как его вид угрожает уничтожить каждого человека на Земле. Но грань между хорошим и плохим уже стерта, и любовь может уничтожить не только ее, но и всех остальных. Деймон сделает все, чтобы сохранить тех, кого он любит, даже если это означает предательство. Они вынуждены сотрудничать с врагом, даже если это единственный шанс пережить вторжение. Но когда приходит время отличить друга от врага, мир рушится вокруг них, они могут потерять все, даже то, чем они дорожат – спасение своих друзей и ..


Другие книги автора
Школьный Надзор

Они – слишком плохи для Дневного Дозора и слишком хороши для Ночного.Они не чтут Договор, они дерзят Великим, они не верят в пророчества.Они – Иные.Но хуже того – они дети!Темные и Светлые подростки, собранные вместе, в спрятанном от людских глаз интернате… Там, где даже простой учитель литературы вынужден стать Инквизитором.Это их последний шанс вырасти, войти в мир Иных, исправить чужие ошибки – и наделать своих.Конечно, если получится.


Книжный Дозор

Свет и Тьма – игрушки в его руках.Способности – запредельны для Великих.А еще он – беспомощный ребенок-аутист.Не нужный никому, опасный для Инквизиции, преследуемый тварями Сумрака.Единственная надежда – педагог Дмитрий Дреер и его невольные союзники. Твердо уверенные: высшая гармония мировых сил не стоит слезинки малыша.


Теневой Дозор

Бывших дозорных не существует.Даже в Сумраке – вечной обители ушедших Иных. Там, где размываются границы Тьмы и Света. Там, где нет игр Дозоров, но нет и покоя. Там, на нижних слоях реальности, нашли последнее пристанище те, кого не примут ни рай, ни ад. Те, кто продолжают любить, страдать и помнить. Они бросают вызов Тьме и Свету даже за порогом небытия.Бывших дозорных не существует… А значит, миру теней нужен свой Дозор.Теневой Дозор.


Дозор с бульвара Капуцинов

Всемирная выставка 1900 года. Электричество, синематограф, автомобили… Мир Иных взбудоражен достижениями обычных людей: технические новшества могут составить конкуренцию магии. Дозоры со всего света отправляют в Париж делегации; не осталась в стороне и Российская Империя. Молодой синематографист Леонид Александров оказывается в самой гуще дозорных интриг, в эпицентре заговора, созревавшего много десятилетий. Он – Иной, стоящий за камерой; его работа – запечатлевать события. Однако это не значит, что человек с киноаппаратом не способен на что-либо повлиять. Для объектива равно важны свет и тени, но недаром экран изначально белый, а квадрат на нем – светлый.