Надежда Николаевна привычным жестом поправила волосы, уселась на жестком диванчике поудобнее и раскрыла книгу Поезд быстро несся через поля и леса к городу Санкт-Петербургу. Дорога была знакома — тысячу раз Надежда ездила уже с дачи. Она села на конечной станции, в вагоне народу было немного — будний день, не поздно. Минут через сорок набьются дачники из садоводства, заставят весь вагон сумками да тележками, станет душно и шумно. За окном собирался дождь, и Надежда никак не могла понять, уезжает от него электричка или, наоборот, приближается.
Серые облака висели низко-низко и вот-вот грозили пролиться нудным мелким осенним дождем.
Настроение у Надежды было так себе, очевидно, из-за погоды. Лето вообще выдалось в этот год на редкость дождливым, правда, в июле порадовало тремя жаркими неделями. Август был прохладный, предрекали теплую осень, и вот на тебе — снова дожди.
Надежда вздохнула и уткнулась в детектив, который никак не могла дочитать, потому что он ей совершенно не нравился. Героиня по ходу дела очень много бегала, знакомилась с огромным количеством людей, так что в глазах рябило от имен, и совершенно непонятно было, посторонние это люди или один из них впоследствии окажется убийцей. Все это Надежду сильно раздражало, потому что она очень гордилась своим умением угадывать убийцу не позже чем на двенадцатой странице. В этом же детективе, где персонажей было насовано столько, что им было тесно на страницах, ей ничего не светило, оттого она и сердилась.
Открылись двери на очередной остановке, в вагон вошли люди. Прямо напротив Надежды сел мужчина, прилично одетый и чисто выбритый, то есть непохожий на дачника. Мужчина был без вещей, без книжки и без газеты, так что пришлось Надежде уткнуться в детектив, чтобы не встречаться все время глазами с незнакомым человеком.
Дальше пассажиры пошли косяком. И вот уже рядом с мужчиной пристроилась девушка с журналом, а рядом с Надеждой прочно утвердилась суровая старуха в резиновых сапогах и штормовке. Старуха придвинулась к Надежде как можно ближе, а на свободное место всунула свою неподъемную сумку. Сама же прислонилась к спинке сиденья, уставилась прямо перед собой и закаменела. То есть если бы Надежда закрыла глаза, она не смогла бы с уверенностью сказать, что находится рядом с ней — человек, памятник или вовсе монолитная скала. Надежда пошевелилась, оттого что затекло плечо со стороны старухи, и вздохнула — в дороге соседей не выбираешь…
Однако через несколько минут стало видно, что все не так плохо, потому что серые тучи остались позади, на небе появились веселые голубые лоскутки и торопливые ватные облака.
Выглянуло солнышко и осветило нарядные палисаднички проносящихся мимо домов, а в них — бордовые георгины и розовые астры, а также белые, желтые и лиловые хризантемы.
Надежда не очень любила осенние цветы за их вызывающую пышность, но следовало признать, что палисадники очень красивы.
На душе стало веселее, она захлопнула надоевший детектив и тут заметила, что с мужчиной напротив что-то не то. Он как-то странно скорчился, был очень бледен, тяжело дышал, на лбу выступила испарина.
— Вам плохо? — наклонилась к нему Надежда. — Что случилось?
— Да что-то нехорошо, — прошептал он, — сердце прихватило, душно здесь очень…
Тут глаза его закатились и он обмяк. Надежда испугалась и плеснула ему в лицо водой из бутылки, которую взяла с собой в дорогу. Мужчина очухался, поглядел осмысленно, взял из рук Надежды бутылку и сделал несколько глотков. Потом трясущейся рукой достал платок и обтер мокрые щеки и лоб.
— Благодарю вас, — сказал он, с сожалением глядя на бутылку.
— Оставьте себе, — улыбнулась Надежда, — там все равно уже на донышке.
Болезный попутчик достал из кармана маленький флакончик с таблетками и положил одну под язык.
— Сейчас полегчает, — сказал он.
Надежда попросила молодого человека, сидевшего впереди, открыть окно, что тот и сделал, не пререкаясь. Девушка с журналом во время инцидента покосилась на них, но ничего не сказала, только отодвинулась подальше, старуха же и бровью не повела. Вообще, по мнению Надежды, та находилась в глубоком ступоре.
Мужчина отвернулся к окну, Надежда посчитала свой долг по отношению к ближнему выполненным и уткнулась в детектив. Через Некоторое время, когда детектив снова надоел и за окном не было ничего интересного, она подняла глаза и заметила, что попутчик смотрит на нее и рассеянно улыбается. Вид у него был не такой больной, руки не дрожали и лицо слегка порозовело.
— Вам лучше? — вежливо спросила Надежда.
Надежда Николаевна Лебедева справедливо полагала, что достигла уже такого возраста (как ни противно это сознавать, но этой весной ей исполнилось пятьдесят), когда никто не подумает о ней плохо, если она заговорит в электричке с незнакомым мужчиной. Никто не примет ее простой вопрос за заигрывание или за желание познакомиться. Поэтому она слегка удивилась, заметив, что девица напротив бросила из-за журнала на нее злобный взгляд. Старуха по-прежнему ни на что не реагировала, возможно, спала с открытыми глазами.
— Благодарю вас! — так же вежливо ответил мужчина. — Бывает, знаете ли… Особенно осенью.
