1. ВИНО, ДАМА И ГОЛЫЙ МЕРТВЫЙ
Гроза пронеслась над Москвой в полночь на 25 декабря.
Гром зарождался где-то вдали, проносился над спящими домами, наталкивался на заклеенные на зиму окна и долго еще перекатывался, как бильярдный шар в поисках лузы.
А потом повалил снег — мелкий мокрый и густой. Будто кто-то размахивал перед окном серебристым помелом.
В темноте я нашарил пачку сигарет, спички. Закурил, стоя у окна, мягко погладил левую сторону груди, словно кошку.
За спиной скрипнула дверь и загорелся свет. Я обернулся.
Алена зябко куталась в халат. Глаза у нее были сонные.
— Я и не слышала, как ты пришел. Тебе звонили…
— Глупости. Мне никто не может звонить.
— Какой-то мужчина. Он сказал, что ждет тебя в ресторане «Красная лошадь», хочет предложить работу. Он пробудет там долго. Сказал — ты только назови себя метрдотелю, и тебя проводят к его столику.
— Глупости, — повторил я. — Меня никто не может ждать. И никто не предложит работу.
— Ты чем-то расстроен? — она посмотрела участливо.
Лучше бы она провела ногтем по стеклу.
— Наоборот. Сегодня Рождество. Праздник. Знаешь, есть такой обычай: в семье, где кто-то пропал без вести и неизвестно, жив он или нет, в этот день на окно ставят свечу. Чтобы заблудившаяся душа могла найти дорогу к дому…
— Это католики в декабре празднуют, — заметила Алена, наморщив лобик.
— …И я знаю дом, где сегодня, наверняка, на окне горит свеча.
— Может, перестанешь себя изводить? — спросила она.
— Не к добру гроза зимой, — я покачал головой.
— Мне завтра на работу рано, — она почти извинялась.
— Ну конечно. Я весь день провалялся в постели, вот и не спится.
Главное преимущество, когда сидишь без дела, можно спать в любое время. Потому что некуда спешить. Хотя, какое это преимущество?
— С тобой точно все в порядке? — Алена подозрительно посмотрела на меня.
— Сигареты кончились. Схожу, куплю.
— Среди ночи?
— Возле метро есть дежурная палатка.
Она недоуменно покачала головой.
Ночная улица встретила мелким мокрым снегом. Подняв воротник, я пересек гулкий котлован двора. Белый снег лег только сверху, а под ним оставалась грязь наших вчерашних следов.
В киоске у метро продавец спал. Не стоило его будить ради пачки сигарет. Впрочем, дело-то не в сигаретах. Просто я заставлял себя что-то делать — ходить, говорить, пить, есть. Есть было тяжелее всего. А пить — всего проще. Я абсолютно здоров и мне тридцать пять лет. Переходный возраст для мужчины, утверждают на Востоке. Только мне некуда было переходить.
Продолжая разглядывать бутылки в витрине киоска, я пришел к мысли, что пить на улице, зимней ночью, да еще в одиночествеэто уж совсем пропащее дело. Не то, чтобы меня теперь беспокоило общественное мнение, просто я боялся поперхнуться после первого же глотка.
Метро еще работало. Я спустился вниз, купил у сонной кассирши жетон для телефона и набрал номер.
— С вами говорит автоответчик… — начал бубнить гнусавый голос.
Дождавшись, когда он предложит оставить сообщение, я прокричал в трубку:
— Василий, не валяй дурака. У тебя с роду не было автоответчика.
— Ну и что? — сказал он теперь нормальным голосом. — Может, нам обоим это снится? Знаешь, который час?
— Выпить никогда не бывает поздно.
— Последний раз я от тебя это слышал неделю назад. А на следующий день никак не мог вспомнить, почему у меня в ванной плавают пескарики.
— Это были ротаны. Мы пустили их погреться. Купили у какого-то рыбака с коловоротом.
— Угу. Коловорот до сих пор лежит под кроватью. Ты уверен, что мы его тоже купили?
— Коловорот дали в нагрузку. Ну так как тебе мое предложение?
— Почему бы нет?
— Не слышал про такой ресторан — «Красная лошадь»? — спросил я.
— Каждый день проезжаю мимо. Он как раз посередке между нами.
Василий жил в трех остановках отсюда.
— Приличное место?
— Шикарное.
Интересно, кто мне сегодня звонил, чтобы пригласить на встречу в ближайший ресторан? Никто посторонний не знал, что меня можно найти по этому телефону. Никто не должен был знать, где я живу. Одна жизнь кончилась, и я не хотел, чтобы прошлое напоминало о себе — голосами и лицами людей, которые знали меня раньше. Я надеялся, что у меня, как у кошки — пусть не девять жизней, но хотя бы две.
— Кстати, это идея, — Василий хмыкнул. — Почему бы нам туда и не отправиться? Кажется, открыто всю ночь.
— Это ты брось. Я с мужчинами в ночные заведения не хожу.
— Нет, серьезно, — он звонко засмеялся, — Если мы опять будем на квартире пить, я умру. А там — и развлечемся, и пропустим по рюмашке. Я буду на машине, так что смогу держать себя в рамках.
— У тебя деньги лишние завелись?
— Вот именно. Впарил одному японцу ФЭД под видом «лейки». Три штуки чистыми.
Василий любил зарабатывать деньги всеми доступными способами. Антиквариатом, фотоаппаратурой, помидорами из Астрахани, собаками и кошками на Птичке… Утверждал, что это он продал белую крысу под видом щенка бультерьера. На одном только Василий никогда не делал деньги — на медицине. Слишком много он о ней знал.
С ним легко. Никогда не лезет с расспросами или глупым сочувствием. Василий смог бы валять дурака даже с приговоренным к смертной казни. То ли это характер, то ли профессиональная черта врача скорой помощи.
