Ты + я

Ты + я

Авторы:

Жанры: Современная проза, Рассказ

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 41 страница. У нас нет данных о годе издания книги.

Древнейшие чувства: измена, ревность, любовь, от которой, как известно, до ненависти один шаг. Они зародились одновременно с человеком. Мужчина и Женщина – существа настолько разные, будто прибыли с разных планет. Ключик и замочек, две потерянные и ищущие друг друга половинки, два кусочка пазла среди сотен тысяч… Вероятность, что они совпадут, – ничтожна. Как мягко, бережно обтесать выступающие углы, чтобы не сломать друг друга?

Читать онлайн Ты + я


ШЕРИФ И ЮЛЬКА

Чёрт бы побрал всю Шерифову родню, вместе взятую.

Сегодня им удалось заманить его на семейный вечерок. Шериф был благодушно настроен после хорошего сухого вина, расположился вольно у телевизора, вытянув одну ногу в проходе, а другую, с протезом, сунув под кресло.

Тут-то, точно осатанев, на него все набросились с упрёками. Из негодующих воплей прояснилось вот что.

Он, Шериф, втёрся в их дружный круг состоятельных торгово-складских работников. К нему, голи перекатной, отнеслись как к человеку, поверили в него. Он же в ус не дует, живёт – не тужит, вольная птаха. И не волнует его, что загубил он жизнь молодой жены Раи, взращённой в неге и холе, а теперь хладнокровно губит жизнь четырёхлетней дочки. Только и радости, что идёт по городу о Шерифе громкая слава, как о первом забияке и драчуне, а родне на ту славу плюнуть да растереть.

Особенно непереносим был Раин дядечка. Снисходительно трепал он Шерифа по плечу и говорил, дескать, с кем не бывает: и срок по молодости схлопочешь (Шериф дёрнул уголком рта, и дядечка руку поспешно убрал).

Но ведь и после срока можно устроиться не хуже людей – если слушать родню, не перечить… Кажется, дядя и руководил всей программой. Едва подымал он руку (на мизинце посверкивал перстень с грубо огранённым камнем) – и свора подобострастно утихала, кивала в такт его словам. Вот, вот кого надо слушать: масло и мёд текут с его языка, вот как надо жить. Обставить дом, бедную девочку Раю приодеть…

Бедная девочка стояла в это время за дверями, хотя все усиленно делали вид, что этот ангел никакого отношения к скандалу не имеет.

И когда он, ковыляя, вышел, яростно хлопнул дверью, Рая кошечкой прыгнула ему на шею. Лепетала, что пусть её милый никого не слушает, что она бесконечно любит его…

И – сквозь слёзы в который раз: ну разве это деньги, эти несчастные полторы сотни, которые приносит Шериф со своего завода?

Впору было крикнуть сиплым от ярости голосом:

– Что ж, грабить для вас снова идти? Проклятые!

За стеной жужжали родственнички, как рой мух на куче навоза. Шериф расцепил на шее нежные умоляющие пальчики и, чертыхаясь, выскочил из квартиры. Услышал вдогонку злобное дядино: «Одноногая тварь».

В гудящем, падающем вниз лифте, еле поворачиваясь, помещаясь (так он был велик), влез в пальто, нахлобучил шапку. Вот так, как хлипкого нашкодившего пацанёнка, выбросили его, Шерифа, из квартиры. Хорош вечерок, нечего сказать.


О Шерифе. Шериф был парень что надо.

Если вы видели в общественном транспорте могучего мужчину – его необъятные плечи значительно возвышаются над всеми прочими плечами – и если он, уступая место какой-нибудь мадонне с младенцем, встаёт и, опираясь на палку, вырастает вдруг под самый потолок, касаясь его головой, – это и есть Шериф.

На нём длиннополое пальто, брюки гораздо шире положенного модой (плюёт он на моду, если ему так удобнее и больше нравится).

За ним вечно увивались смазливые девушки, и Раечка в их числе. Немало усердствовала её родня, привечая его. Вообще-то к ней уже присватывался достойный человек, но… Если девушка места себе не находит… На одном из вечеров Раечка, тоненько, страстно стеная, отдалась милому. Через месяц сыграли богатую свадьбу.

Шериф был покладистый малый. Когда молодая жена допекала истериками, искал шапку, шарф и, поцеловав спящую дочь, хромая, уходил, и иной раз не возвращался по две ночи. Раечка обливалась слезами и бежала искать утешения у своей многочисленной крикливой родни.


Она дико его ревновала, чувствуя женским чутьём весьма прохладное отношение Шерифа к ней, и Её Величество Супружеская Привычка была бессильна тут что-либо поделать. Шериф жалел жену, но ведь никто насильно не толкал её замуж за него, верно?

Из всего женского пола, родившегося под этим небом, он был страстно, по-отцовски неравнодушен лишь к своей четырёхлетней дочери Аринке.

Для Раечки дочь, в первую очередь, была закреплённым живым свидетельством (куда более надёжным, чем брачное) их с Шерифом союза. И любила она Шерифа в дочери, его продолжение в ней, любила злой напряжённой любовью, словно бы назло.

Она в последнее время многое делала назло. Не хочешь навестить дядю, так я одна пойду и наговорю с три короба, чего и не было. Ты любишь Аринку, а я – назло – больше буду любить, и игрушки буду покупать самые дорогие, и буду говорить, что папа у нас злой, нехороший.

Но Раечка с досадой видела, что Аринка обращает мало внимания на купленные ею игрушки, а с нетерпением ждет «милого папуса». Когда Шериф возвращался со смены, Аринка в одной рубашечке неслась в прихожую и прижималась плоским тельцем к его брючинам.

А он, ухая, поднимал её под потолок, и они долго, с грустной нежностью бодались лбами, тёрлись носами и шептали на ушко один другому невообразимую чепуху.

Раечка стояла за дверями, кусая губы, зло, без слёз плача. Распахивала дверь и резко выдёргивала Аринку:

– Ребёнку пора спать, не нарушай её режим.

Она Шерифа ревновала к дочери, словно та была взрослая женщина.


Шериф шёл к остановке, спотыкался в полутьме, постукивая сердито палкой. Троллейбуса не было долго – второй час ночи. Разгорячённый было ходьбой и вином, начал замерзать. Заходил взад и вперед, притопывая промокшими ботинками. Температура была нулевая. Кругом таяло и текло, в темноте слышались шорох оседающих сугробов, суетливая капель из водосточных труб.


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Майка и Тасик

«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».


Киевская сказка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стандартный кошмар

Стандартный кошмар — это встреча с высокоразвитой цивилизацией, которая попытается навести на Земле свои порядки. Жители планеты Лорис идеально подходят на роль завоевателей, но они слишком высокоразвиты, чтобы вести войны, но…fantlab.ru © suhan_ilich.


Маргарита
Автор: Алекс Норк

Предлагаемую повесть-мениппею (фантастическое сочетание серьезного и смешного) нельзя назвать подражанием известному роману М. А. Булгакова, хотя в ней присутствуют знакомые персонажи. Скорее, это «навеянное» произведение со своими сюжетами и действием в наши дни. Отдельные сходства с некоторыми публичными лицами не имеют здесь большого значения — произведение не о них, а о чертах нового российского времени.Москва 2007-11 гг.


Трилогия об Игоре Корсакове

Трилогия об Игоре Корсакове в одном томе.Содержание:Золотые вратаЧерное ТароВрата Атлантиды.


Волшебники. Книга 1
Жанр: Фэнтези

Квентину, скучающему выпускнику старших классов из Нью-Йорка, выпала уникальная возможность пройти тестирование в закрытой школе волшебства Брэйкбиллз. Блестяще справившись с тестом, Квентин с радостью оставляет привычный мир для того, чтобы стать волшебником с большой буквы. Вместе с двумя гениальными подростками со своего потока: скромной Элис и бунтарем — панком Пэнни, они сделают удивительное открытие, которое способно изменить все магическое сообщество. Соблазн осуществить детскую мечту велик, как и опасность нового мира, ведь к тому, что их ждет впереди, не смог подготовить даже прославленный Брэйкбиллз.


Другие книги автора
Свекруха

Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.


Яма

Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.


Бумеранг

Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.


Мутное дело

Невыдуманные рассказы о девочках, девушках, женщинах. Одна история даже с криминальным налётом.