Рэймонд Харвей
ТУННЕЛЬ
Перевод А. Сыровой
Джордж Уигз собрался закурить вторую сигарету, когда тишину прорезал звонок у дальней стены его блок-поста. Хотя он работал сигнальщиком уже более восьми лет, неожиданный предупредительный сигнал всегда заставлял его вздрагивать. Машинально он взглянул на стрелки своих часов. "Хм, что-то поезд идет раньше положенного", - подумал он. Он должен быть в 12.18. Вообще-то, товарные составы чаще всего проходили раньше или по графику. Уж если какие поезда и опаздывали, так это пассажирские, и это значительно затрудняло его работу. Он заставил себя подняться со старого кресла и, подобрав по пути большую белую тряпку, прошел туда, где медью блестели ручки, расположенные аккуратным рядком. Выбрав соответствующий рычаг, он обернул тряпку вокруг ручки и рывком опытного человека переместил его в требуемое положение. Сделав все это, он нажал кнопку сигнала, чтобы предупредить соседний блок-пост, а затем, записав время звонка в вахтенном журнале, вернулся на прежнее место. "Теперь уже на добрых полчаса", - подумал он про себя, зная, что следующий поезд должен проходить только в 12.45.
Джордж расположился поудобнее и взял из пепельницы незажженную сигарету. И вскоре кольца голубого табачного дыма закружились в воздухе, который и без того был тяжел от запаха керосина в двух больших ярких лампах.
Довольный и успокоенный, Джордж выбрал из стопки на полу один из цветных иллюстрированных журналов. Джордж очень гордился своей коллекцией, так как во всех журналах были фотографии хорошеньких девушек. Он очень скоро понял, что между проходящими поездами бывают большие интервалы и если разглядывать цветные картинки обнаженных девиц, это поможет убить время. Тем не менее, когда Джордж с вожделением уставился на фото пышногрудой блондинки, выходящей из морской воды, он не мог не сравнить ее с Вероникой, своей женой. Возможно, Вероника была не столь хорошо сложена, как эта нимфа, но она была не менее соблазнительной, и волосы у нее были такие же светлые. И эта девушка улыбалась ему, чего не скажешь о Веронике. Это очень беспокоило Джорджа. Он понимал, что они с женой отдалились друг от друга за последние годы. Он все еще глубоко любил Веронику, но, казалось, у него никогда не было настоящей возможности продемонстрировать ей это. Он очень часто работал в ночную смену. Когда по утрам он, усталый, возвращался домой, Вероника уже поднималась с постели и начинала заниматься домашними делами. Единственное время, которое он действительно мог провести с ней, было от четырех до девяти часов вечера. Но она, казалось, всегда была чем-то занята, и ей не хватало времени для Джорджа. Когда он пытался обнять ее, а она в это время обязательно делала что-нибудь по дому, то в ответ слышал: "О Джордж, как, по-твоему, я должна это делать, если ты мне мешаешь?" Или:"Джордж, прекрати, пора уже остепениться". Больше он не делал попыток, окружил себя фотографиями хорошеньких мисс, которые всегда ему приветливо улыбались и никогда не сердились, что он им мешает или ему пора остепениться.
Неожиданно Джордж опять вздрогнул. На сей раз тишину нарушил не предупредительный сигнал, а телефонный звонок. Он закрыл журнал с фотографиями и положил его на место, в ту же стопку. "Что бы это могло быть?" - подумал он, протягивая руку к телефонному аппарату.
- Джордж Уигз, блок-пост 172, слушает.
- Привет, Джордж. Это Гарри. - Голос его шефа потрескивал в трубке. - Я хочу сообщить тебе, что у нас крушение. Вот такая чертовская неприятность. Товарный. Слава Богу, что не пассажирский, хоть раненых нет.
- Ах ты, Боже мой, - прервал его Джордж, - как же это...
- Извини, Джордж. Сейчас некогда вдаваться в подробности. Слишком много дел. Я только хотел тебе сказать, что ты, пожалуй, на сегодня свободен. Я надеюсь, к завтрашнему утру все расчистим. Ну, доброй ночи.
Раздался резкий щелчок, и все стихло. Джордж медленно опустил телефонную трубку на место. Ну что, на сегодня все. Он вынул часы. Было 12.35. Чем скорее он соберется, тем скорее будет дома. Еще до часа ночи. Он сложил журналы стопкой и убрал их в шкаф. Затем, надев пальто, погасил огонь в обеих керосиновых лампах, закрыл на замок дверь блок-поста и застучал башмаками по деревянным ступеням лестницы.
Все вокруг было окутано жемчужным светом полной луны, когда он шел домой. Так как из-за аварии движение поездов прекратилось, он решил пойти коротким путем через туннель Дингл. Он быстро шел по путям, шагая прямо по шпалам, пока, наконец, не оказался у темного, похожего на пещеру, входа в туннель. Он вошел в него и сразу же окунулся в темноту ночи. Несмотря на это, он шагал очень уверенно, так как путь ему был хорошо знаком, ведь он ходил им не раз. Приобретенный опыт давал ему возможность ступать точно по шпалам, хотя он и не видел их в кромешной тьме. Эхо разносилось по туннелю вместе со звуком коротких всплесков, когда капли с потолка падали в лужи застоявшейся воды. Пока он шел, его сопровождали скребущиеся звуки и легкое шуршание крысиных лап, когда те шныряли вокруг в поисках пищи. Тут и там был слышен звук раздираемой бумаги, когда маленькие острые зубки рвали ее на части, добывая объедки, выброшенные из проходящего поезда. Время от времени ему приходилось прогонять их прямо из-под ног, и они улепетывали, семеня лапками по шпалам. Но вот наконец туннель закончился, и он вышел на тропинку, залитую прозрачным лунным сиянием.
