ГЛАВА ПЕРВАЯ
Забота о своих людях
Джуди была терапевтом со множеством собственных проблем по здоровью, которые и должны были стать центром нашего внимания во время сеанса. Ряд проблем связан с её детством и родителями, которые являлись причиной её множественных страхов и самоотрицания. Я подозревала, что всё это могло быть причиной её проблем с физическим здоровьем. Однако этот сеанс обрёл неожиданный поворот. Когда Джуди вошла в транс, она видела лишь тьму. Я подумала, что она могла оказаться в прошлой жизни в ночное время, иногда это случается. Но она сказала: «Я в тёмном месте. Это не ночь, это тьма. Я не хочу видеть свет. Я не хочу его видеть. Я не хочу видеть, что там скрывается». Я сказала, что ей не нужно видеть то, чего она не хочет видеть. После этого я продолжила задавать вопросы, чтобы дать начало потоку информации. «Это комната. Здесь есть свет. Они что-то делают, но я не хочу туда идти, не хочу это видеть. В комнате есть место, наполненное ярким светом. Этот луч… Я не хочу открывать глаза».
Долорес: Тебе не нужно это видеть, если ты не хочешь.
В какой части комнаты ты находишься?
Джуди: В комнате темно, но в центре есть свет, и я лежу под этим светом. Я чувствую холод.
Д.: Но ты говорила, что ощущаешь чьё-то присутствие?
Дж.: Они стоят в тёмной части. Я не хочу их видеть. Они меня пугают.
Д.: Всё в порядке. Ты не одна. Я с тобой. Мы увидим лишь то, что ты готова увидеть. Сколько тебе лет?
Дж.: Четыре года.
Д.: Ты ещё маленькая. Как ты там оказалась?
Дж.: Не знаю. Я спала и проснулась. У них забавные руки и лица, но я не хочу на них смотреть.
Д.: Тебе не нужно смотреть на них. Значит, они не похожи на обычных людей.
Дж.: У них длинные закрученные пальцы. Одна из них прикасается своей рукой, а я не хочу, чтобы она это делала. Я не знаю, что ей нужно.
Д.: Что ты чувствуешь, когда она прикасается?
Дж.: Её руки липкие и у неё большая голова.
Д.: Пробовала ты поговорить с ними и задать вопросы?
Дж.: Нет. Я боюсь её. Она хочет, чтобы я с ней поговорила, но я не хочу.
Д.: Почему ты называешь её «она»?
Дж.: Не знаю. Она — это она. Это то, что я чувствую.
Когда подобное происходило раньше, я часто получала результаты, убедив клиента в том, что ему нужно задавать вопросы и позволить существу на них ответить.
Д.: Но общение с ней может оказаться интересным. Возможно, мы сможем узнать, что происходит. Это же хорошая идея, разве не так? Тогда сможем всё понять. Мы всегда боимся того, чего не понимаем, чего не знаем. Но ты считаешь, что она хочет поговорить с тобой?
Дж.: Я думаю, она пытается сказать мне, что я не должна бояться. Она хочет, чтобы я чувствовала себя уютно, но я ей не доверяю. Возможно, они хотят обмануть меня. (Шёпотом) Я в замешательстве.
Д.: Давай зададим ей несколько вопросов. Это может помочь. Спроси её, почему ты там находишься. Давай посмотрим, что она тебе ответит.
Дж.: Говорит, что я больна и они пытаются помочь мне. Что-то внутри меня вышло из строя.
Д.: Ты знала, что ты больна? (Нет) Спроси её, что не так внутри тебя.
Дж.: Она кладёт руки на мой живот, она не разговаривает, просто показывает, и я знаю, что она имеет в виду. Она указывает на мой живот.
Д.: Ты хочешь, чтобы она вылечила тебя?
Дж.: Если мне не будет больно.
Д.: Скажи ей, что она может сделать это, если тебе не будет больно. Что она говорит?
Дж.: Что мне не будет больно. Она не уходит, но приближаются другие, чтобы помочь мне.
Д.: Что они делают?
Дж.: Что-то опускается металлическое на мой живот. Я ничего не чувствую.
Д.: Значит, она сказала тебе правду?
Дж: Да. Мне не больно.
Д.: Что ты чувствуешь?
Дж.: Горячую жидкость.
Д.: Можешь ты задать несколько вопросов кому-нибудь другому из них? Возможно, кто-то расскажет больше?
Дж.: Мне кажется, я не могу с ними разговаривать. Она единственная, кто общается со мной.
Д.: Возможно, они слишком заняты?
Дж.: Не знаю. Но она хорошая. Она не плохая.
Д.: Собираются они сделать ещё что-нибудь?
Дж.: Похоже, они разрезают мой живот, на нём какая-то полоса, но я ничего не чувствую. Они меня оперируют.
Д.: Попроси её рассказать, что они делают, чтобы мы могли понять.
Дж.: Я лишь слышу: «Мы устраняем проблему». Я не знаю, что это значит.
Д.: Зачем они это делают?
Дж.: «Неправильное обращение, боли слишком много» — это то, что я слышу.
Д.: Они знают тебя?
Дж.: Я слышу: «Поручение, наблюдение».
Д.: Похоже, они хорошие, если заботятся о тебе. После того как проблема будет исправлена, они отправят тебя домой? (Да) Значит, они присматривают за тобой и знают, когда с тобой что-то не так.
Дж.: Это не в первый раз.
Д.: Ты и раньше нуждалась в лечении?
Дж.: Не знаю, но я не в первый раз здесь.
Д.: Это ведь хорошо, если кто-то заботится о тебе. Как тебя зовут?
Дж.: Элеонора.
Я думала, мы наблюдаем сцену из детства Джуди, хоть в предварительном интервью она и не говорила, что в детстве с ней плохо обращались. (Каждый раз перед сеансом я провожу предварительное интервью, которое может длиться больше двух часов, чтобы узнать клиента лучше) Но теперь дело приняло новый поворот. Это маленькое четырёхлетнее создание было не Джуди, а девочкой по имени Элеонора. Определённо, Джуди видела эту сцену не просто так, поэтому мне нельзя было вмешиваться. Элеонора сообщила, что жила в большом доме со своими родителями. Когда я спросила, хорошо ли они с ней обращались, она ответила: «Иногда». Я считала, что не могу сразу же спрашивать о жестоком обращении, особенно если это требовало лечения. Поэтому я попросила её перенестись вперёд во времени, в тот момент, когда операция была окончена, и спросила, что происходит. «Каким образом они отправляют тебя обратно?»
