Третьего не дано

На пустой темной сцене звонит телефон. Он звонит долго, пока успокаивается зрительный зал. Наконец на левую половину сцены выходит Косарева – заспанная, в халатике, ковыляя в одной тапочке. Она зажигает свет в передней, подходит к столику с телефоном, снимает трубку.

Косарева (испуганно). Алло, кто это?

На другой половине сцены освещается постель с тумбочкой, на постели сидит в пижаме Суровцев, держит в руке телефонную трубку.

Суровцев. Это я, не пугайся.

Косарева. Что случилось? Кто это?

Суровцев. Ну я, я, Суровцев. Ты извини, ради бога. Но тут такое дело. Алло, ты слышишь меня?

Косарева. Да, да, слушаю.

Суровцев. Мне сейчас из горкома звонили.

Косарева. Господи… не пускают?

Суровцев. Да нет, не в этом дело. На химическом взрыв произошел, аппарат взорвался.

Косарева. Боже мой…

Суровцев. Да. И жертвы.

Косарева. Много?

Суровцев. Двое.

Косарева. Насмерть?

Суровцев. Пока неизвестно. Увезли без сознания.

Косарева. Ой, минутку. (Ищет вторую тапочку, не находит, так и остается стоять, поджав ногу.) Который час?

Суровцев. Три. Так вот какое дело. Нам надо сегодня же дать материал об этом.

Косарева. Информацию?

Суровцев. Ну да. Ты не дала мне досказать. Там ведь что случилось? Один из двух находился на верхней площадке. И когда произошел взрыв, он прыгнул вниз, на аварийный рубильник, – иначе взорвался бы весь цех. Но я не очень-то спросонья понял детали – самого разбудили. Мы обязательно должны будем дать статью об этом парне. Но это потом. А сейчас – хотя бы короткую информацию.

Косарева. Ночью?

Суровцев. Надо успеть в номер. Утренняя уже подписала свой выпуск, поэтому горком и поручил нам. Знаешь, все-таки авария нешуточная, мало ли чего пойдут болтать. А так мы сразу двух зайцев убьем – и слухи пресечем, и нового героя покажем. Ты учти! Это редкий случай, чтобы вечерней газете такая возможность представилась. Такое вообще газетчику раз в жизни выпадает. И то не всем. Так что…

Косарева (ищет что бы надеть на ногу). Но может, тогда не информацию, а статью. Прямо сегодня? Понимаете, как бы это было здорово?

Суровцев. Я-то понимаю. А ты успеешь?

Косарева. Сколько же у меня будет? До шестнадцати подождете?

Суровцев. Прямо к подписанию? Страшновато. А вдруг…

Косарева. Ну… Я ведь себя больше, чем вас, подведу.

Суровцев. Да? Ну смотри. Погоди… Ты знаешь, я тогда что сделаю? Я утром созвонюсь с Москвой – договорюсь, чтобы какая-нибудь из центральных газет дала перепечатку. А?

Косарева (перестает искать тапку, продолжает говорить, стоя босиком). Это было бы здорово.

Суровцев. Ты понимаешь, как это прозвучит сейчас – во всех отношениях. Тогда уж нам никто ничего возразить не сможет насчет твоей кандидатуры. А потом вообще, периферийному журналисту – в центральной газете… А? Тебе и не снилось такое, когда я позвонил, признайся?

Косарева. Мне снилось, что я наконец выспалась.

Так что же мне сейчас делать?

Суровцев. Что делать? Ехать в больницу. Там Басаргин сейчас, директор завода. Он ждет тебя, его уже предупредили из горкома. Он тебе все расскажет, свяжет с кем надо. Слушай… А ты действительно уверена, что успеешь?

Косарева. Ну что я – новичок?

Суровцев. Да? Ну ладно, я тебе оставлю сто пятьдесят строк на второй полосе. И ни пуха. Я машину сейчас подошлю – давай собирайся.

Свет гаснет и почти сразу же загорается на другой половине сцены.

Приемная больницы. Басаргин сидит за столиком дежурной, звонит по телефону. Черкасов ходит из угла в угол.

Басаргин. Алло, междугородная… Черт бы их подрал – спят, что ли?

Черкасов останавливается около него.

Черкасов. Ну что сейчас-то звонить, посередь ночи?

Басаргин. Ничего, такое дело – можно и побеспокоить.

Черкасов. Надо было раньше не бояться побеспокоить, – может, тогда сейчас бы не пришлось. А то когда план спускали, тут вы…

Басаргин (кладет в сердцах трубку). Слушай, брось ты, ей-богу. И без тебя тошно.

Черкасов. Не вам одному.

Входит Косарева.

Косарева. Здравствуйте. Мне нужен товарищ Басаргин.

Басаргин. Я Басаргин. Доброго здоровья. Вы из газеты?

Косарева. Да. Я должна…

Басаргин. Я знаю. Прошу вас. Значит, мы сделаем так. Я вам в общих чертах обрисую ситуацию, а потом вот он, – кстати, познакомьтесь, это секретарь парткома, Николай Иванович, товарищ Черкасов, – так он потом подробнее.