Все начинается с конца
– Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, – монотонно повторял человек, сгибаясь от ударов метели и накопившейся усталости. Снежные вихри норовили опрокинуть путника, но тот продолжал идти вперед, беззвучно перебирая посиневшими губами привычные за долгое время слова.
«Башня».
Высокие сосны гудели, будто возмущались, что человек посягнул на их владения.
«Птица».
Ни зверя, ни птахи. Все спрятались в норах, берлогах, потаенных гнездах.
«Цветок».
Впереди расцвел огонь. Манящий до дрожи в промерзших руках и голодных спазмов в желудке.
«Патрон».
Слева раздался треск. То ли выстрел, то ли стон падающего от ветра дерева.
«Пепел».
У костра на поляне сидел человеческий скелет, наполовину заметенный снегом.
«Статуя».
Рядом с костяной рукой лежала сфера. Перламутровый блеск выдавал в ней жемчужину. Размером с мяч.
«Перрон».
Путник споткнулся о рельсы, засыпанные снегом. Еще немного. Он почти дошел.
– Ты почти дошел, – сказал скелет, щелкая обледеневшей челюстью.
От сферы к его грудной клетке тянулся луч света, вздрагивая и колеблясь от снежных завихрений. Второй поток связывал гигантскую жемчужину с костром.
Только приблизившись, путник понял, что языки пламени кремового цвета, а не красного, какими они выглядели на расстоянии.
– Кирида. Она присылает людей вновь и вновь. Сначала приходили могучие воины, сильные и смелые. Потом умнейшие из мудрецов, знающие все о природе вещей. Затем она отправляла хитрецов, способных обмануть кого угодно. А теперь… Каждый раз она присылает все более жалких слуг. Ты ведь совсем мальчишка, не так ли? – Скелет попытался вырвать из снега руку, но кость хрустнула и сломалась. Обрубок указал на человека.
– Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, – словно заклинание, повторял путник.
Рядом с чуждым костром вьюга бушевала не так сильно, и он смог распрямиться, отряхнуть наледь с меховой накидки.
– Что ты говоришь? Башня? Птица? Цветок? Они не придут на помощь. Все сгинули давным-давно, захвачены Бездной. И ты сгинешь. Как Фредерик-оруженосец. Бедняга, он не дошел совсем чуть-чуть. К остальным. – Остатком руки скелет хотел показать себе за спину, но обломок кости вылетел из сустава и упал к самому костру.
Заслонившись рукой от ветра, путник всмотрелся в мельтешение снежинок.
Там, впереди, виднелись странные сугробы. Словно пни, занесенные снегом. Сотни пней. От жуткой догадки в душу путника ворвалась ледяная метель.
– Ты не дошел до остановки, мальчишка, – скрипнул скелет. – Ты не смог преодолеть всего-то сотню шагов. Ты ляжешь здесь, сменив Фредерика на посту. И вскоре уже твои безжизненные челюсти будут возвещать следующему слуге Кириды о тщетности борьбы.
– Башня, птица, цветок, патрон, пепел, статуя, перрон, – с трудом разжимая губы, шептал путник.
– Лишь снега хруст глухой услышит. Лишь света проблеск видит тот, кто слеп. – Вьюга засвистела в глазницах черепа, превращая слова в тоскливую песню.
Но что-то еще прозвучало вдалеке. Едва уловимый шум, как если бы приближался поезд. Или трамвай. Здесь?
Проламывая снежные заносы и ледяную корку, сквозь лес двигался трамвай. Ровно такой, каким его видел на книжных картинках путник: двухэтажный и чадящий дымом, с острым носом-разгребателем, ярко-красный, как настоящий огонь.
– Я дошла, тварь, я дошла! Был знак, что они придут на помощь. И они пришли! – Путник скинул капюшон накидки, и серебристые длинные волосы рассыпались на меху.
– Ты? Девчонка? – Поток света от сферы стал утолщаться, а вместе с ним активнее задвигался скелет. – Внучка Кириды, принцесса. Надо же, королева рискнула отправить сюда родную кровь.
Трамвай замедлялся, приближаясь к поляне.
– Наконец-то приехали! Победа! – крикнула девушка, отбрасывая валявшуюся кость ногой.
– Это мы еще посмотрим. – Резко дернувшись и стряхнув рыхлый снег, скелет встал на ноги. Сделав пару шагов, он наклонился и оставшейся рукой неожиданно крепко схватил сферу. Рассыпаясь, скелет бросил ее принцессе: – Лови!
И она поймала. В последний момент в ее голубых глазах мелькнуло понимание, но было поздно.
Трамвай проехал еще пару метров и остановился. Из открывшихся дверей высыпали люди. Перед собой они увидели девушку с серебряными волосами, которая бережно прижимала к груди сферу-жемчужину. В изменившихся светло-карих глазах застыла пустота.
