(Рассказ)
Сергей Серебров, прохаживаясь по проспекту Черняховского возле магазина радиотоваров «Витязь» в ожидании обещанного дикторами солнечного затмения, предвкушал свою вечернюю встречу со Светой. Стоял погожий октябрьский день. Небо было подёрнуто лёгкой дымкой, и Сергей время от времени поглядывал на солнце, опасаясь, что его закроют тучи. Яркий свет слепил глаза, и Серебров уже в который раз обругал себя за то, что не закоптил стекло.
Рядом, тоже, видимо, в ожидании затмения, по широким бетонным плитам взад-вперёд бродили невысокий мужчина в очках, в сером плащевом пальто и такой же серой, плащевой, по форме напоминающей армейскую, шапке и маленький мальчик в тёмно-зелёной куртке и ярко-коричневой шапочке.
— Папа, ну пойдём смотреть «пешеходный переход», который крепко приделанный! — потребовал мальчик, которому уже, видимо, надоело ждать.
— Потерпи немного, Никита, вот посмотрим затмение и пойдём, — возразил мужчина.
«Да уж, поскорее бы, — подумал Серебров и с досадой посмотрел в сторону солнца: — А ведь уже полчаса с объявленного диктором времени прошло!»
Неожиданно поднялся небольшой порыв ветра и стало темнеть. Серебров с надеждой взглянул на небо, но оказалось, что это всего лишь небольшая тучка.
Наконец мужчине и мальчику надоело ждать, и они пошли в сторону проспекта Строителей.
Серебров некоторое время побродил возле магазина, затем это наскучило и ему, и Сергей, последовав примеру, отправился домой.
Солнце медленно клонилось к западу, и не успел Сергей ещё как следует отгладить брюки, как на город спустились молочно-белые сумерки. Дома приобрели немного размытые, нечёткие очертания, и то там, то здесь стали зажигаться окна.
Когда Серебров полностью закончил приготовления, было уже совсем темно. В зале раздался неожиданный стук и звон разбитого стекла. Оказалось, что на пол упала небольшая иконка с ликом Христа, которую Сергей немного подвинул вчера в сторону, чтобы поставить рядом портрет Светы. «Вот раззява, не мог более надёжно поставить», — сокрушённо подумал Сергей и, сходив за веником, тщательно подмёл осколки.
Света просила прийти ровно в девять. Поначалу это удивило Сереброва, но потом он решил, что Света, как и он, живущая в одиночестве, решила оставить его с собой на ночь. Перспектива была не такой уж и плохой.
Без десяти восемь Серебров вышел из дома и направился на Московский, чтобы сесть на трамвай.
Трамваев долго не было, и Сергей основательно продрог, пока не подъехал первый вагон. Это была «единица». Света жила в конце Фрунзе, и «единица» не совсем подходила Сереброву, но ждать больше не хотелось, и Сергей решительно шагнул в переполненный салон. В давке ехать было неприятно, но Серебров успокаивал себя тем, что не надо пробивать талоны.
Как вскоре оказалось, успокаивал он себя зря — возле пединститута появилась противная тётка-контролёр. Сергей принялся шарить по карманам в поисках талона, которого, как всегда бывает в таких случаях, не оказалось. Купить у пассажиров тоже было нельзя, потому что у Сереброва были только двадцатитысячные купюры. Чертыхнувшись, Сергей стал пробираться к выходу.
— Эй, а твой билет?! — противно пропищала толстая контролёрша и с ненавистью просверлила Сереброва своими маленькими свиными глазками.
— Я выхожу — он где-то в кармане, но искать лень, — отмахнулся Сергей и вышел на первой же остановке.
Почти сразу же за «единицей» пришла «семёрка». «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — улыбнулся Сергей, потому что «семёрка» должна была довезти его до самого дома Светы.
Но уже через остановку Сергей, стоящий возле задней двери, проклинал и трамваи, и контролёров, и уже жалел, что не пошёл пешком, потому что в переднюю дверь вновь вошла всё та же противная толстая контролёрша. Тётка тут же заметила Сергея и, всё время косясь в его сторону, принялась бегло проверять билеты у остальных пассажиров. Пришлось выйти ещё раз.
«Надо было лучше штраф заплатить, но доехать спокойно!» — обругал себя Серебров и пошёл пешком. Но вскоре начался дождь, и Сергей, дойдя до перекрёстка Смоленской и Фрунзе, купил большой букет цветов, пару шоколадок, злополучные талоны и шампанское и сел на подошедшую «тройку».
Пробив талон, Серебров сел на свободное место и теперь даже хотел, чтобы появилась контролёрша, но её нигде не было. Сергей встал рано утром и теперь, расслабившись, задремал, прислонившись головой к оконному стеклу — выходить всё равно было нужно почти на конечной.
Когда Серебров открыл глаза, в салоне не было ни одного человека. Сергей взглянул за окно — уже пошёл частный сектор, а на другой стороне мелькали огни завода заточных станков. Следующая была конечной. Сергей взглянул на часы. Было без четверти девять. «Успеваю, но в обрез, — подумал Серебров, — да и искать в частном секторе нужный дом в темноте, да ещё и под дождём — не самое приятное и не самое быстрое занятие».
Трамвай со скрипом остановился и Сергей, сойдя со ступеней, оказался на чём-то мягком и плохо различимом. Двери со скрипом закрылись, и в салоне погас свет.
Сергей осмотрелся вокруг и, к своему удивлению, не увидел ни одного огонька. «Что за чёрт?! Наверное, за какой-нибудь сарай на конечной завезли. И что это за манера такая у водителя — свет выключать?!» — раздражённо подумал Серебров и хотел хлопнуть по корпусу трамвая рукой, но она провалилась в пустоту. Сергей удивлённо оглянулся — трамвая не было.
