…Помню, Омск сходил с ума:
шёл новаторский
праздник «Омская зима»
литераторский.
На большой лит. праздник-бал
(к чёрту хвoрости!)
и Озолин приезжал
в бывший гoрод свой.
Сам — хозяин, а — как гость
(«Где отметиться?»)…
…Мне с Вильямом довелось
близко встретиться.
Перед публикой в те дни —
с чьей указочки? —
выступал я вместе с ним
в одной «связочке».
(Я к тому, кто всё решал —
пусть «за давностью» —
и «указочку» держал, —
с благодарностью!)
А в душе — как «от винта»:
намозолено —
детство, юность, «Капитан»
В. Озолина.
Мне тот стих когда-то был
всех полезнее:
я ведь в нём почуял смысл,
смысл Поэзии!
Стало ясно дураку
(раньше — пo фигу):
смысл — не слово «гнать» в строку, —
И шептал в тиши ночной,
как в отчаянье:
…Я отвлёкся от «Зимы».
Кульминация:
выступаем в «связке» мы —
сплошь овация!
Эх, вернуть бы «статус кво»!..
Он — уверенный,
статный, рослый, взгляд — насквозь,
лик — обветренный.
А потом, вне суеты
и непафосно,
говорит: «Давай «на ты»!
Кровь однa у нас!..»
У меня ж — «щелчок» внутри,
голос врoде как:
мол, «меж нами — двадцать три
года-гoдика».
Как взлетел Вильям седым
буревестником!..
В общем, так Вильям моим
стал ровесником.
А на ужин — коньяка
вместе с сaлом мы!..
Свою книжку «Год Быка»
подписaл он мне.
…Шёл по Омску — «в доску свой»!
Но запомнилось,
чтo в глазах-очах его
грустью полнилось:
«Нет, не дал ты мне пропaсть,
«город-каторга»,
хоть и был порой — как пасть
аллигатора.
Жаль, вопрос, что плавит мозг,
все профукали:
кто ты, что ты, город Омск?
Счастье, мyка ли?..»
( …Струн гитарных перезвон —
словно радуга.
Стынут записи его
в фондах радио…)
…Ветром книжку «повело»
(листы — веером),
что написана светло
Сашей Лейфером;
адресованная — нам,
тем, кто мается
(книжка просто — «Мой Вильям»—
называется).
Точки боли на душе —
как заплаточки…
Двадцать первый век — уже
на «девяточке».
В послепраздничный бокал —
слов падение.
Год — ноль девять… Год Быка…
Совпадение…
«Просыпался капитан,
глаза-буковки…»
Громко чайки поутру
хороводятся!
…Авторучка дрогнет вдруг —
и выводится
хореической строфой
(а не ямбом) клич:
«Как ты там, наш дорогой
Вильям Янович?
Там
немереных трудов —
тоже вoз, поди?
Там, где Толя Кобенков,
Солнцев… Господи!..»
И Вильяма голос-гром
слышу истовый:
«Ты тоской себя не гробь!
Небо — чистое!..
Так что ты, браток, держись,
гляди весело!
Не такие, брат, моржи
усы весили!..»
… «Эх, всё будет хорошо!» —
стонут чаечки.
…Год двенадцатый пошёл,
как отчaлил ты…
Книга В. Озолина Год Быка». Барнаул, Алтайское книжное издательство, 1989 г.
