Эти трое появились в городке незадолго до наступления темноты, когда на улицах как раз зажигались первые уличные фонари.
Повсюду стало тихо.
Казалось, что в городке сразу замолкла всякая жизнь. Кое-где, за некоторыми домами, еще немного полаяли собаки, но потом успокоились и они.
Тишина смерти воцарилась в маленьком городке, лежавшем на реке Сен-Симон. Все его обитатели знали, кто появился. И все понимали, что пришло время спрятаться где-нибудь получше и затаиться так, чтобы тебя никто не видел и не слышал.
А эта тройка медленно проехала по пыльной улочке. Казалось, у них было время. Очень много времени…
Лошади их устали после долгой скачки. Они были все в мыле и шли, опустив головы.
Перед салуном трое всадников остановились. Это был единственный салун в городке Танкве, и, точнее, даже не салун в полном смысле этого слова, а мексиканская бодега, которая относилась еще к тем временам, когда Аризона принадлежала мексиканцам.
Все трое молча сошли с коней, огляделись и, словно по команде, ухмыльнулись каким-то странным и необычным образом — в этой ухмылке была и горечь, и какая-то неуверенность. Но в то же время ухмылка эта, казалось, связывала их друг с другом. Она словно помогала им устанавливать между собой известное взаимопонимание.
Да, так оно и было на самом деле.
Братьям Уэйк никогда не нужно было тратить много слов. Они понимали друг друга и так. Жизнь словно поставила на них клеймо, и каждый из них знал, что может полностью положиться на другого.
— Попрятались в свои норы, — тихо произнес Люк Уэйк. — Повсюду одно и то же. Они испытывают перед нами страх. Это видно сразу.
Люк был самым старшим из них. Высокий, худощавый и темноволосый. Двуногий Тигр. Полукровка. Так же как и два других его брата — Фрэнк и Джесси.
Повсюду люди испытывали страх перед ними. Где бы они ни появились.
Их называли Жестокими Братьями. Но имелись для них и другие эпитеты: Отважные, Проклятые и Отчаянные.
И им постоянно приходилось находиться в пути. Они не могли задержаться в каком-нибудь местечке на длительное время. Они каждый раз должны были покидать тот или иной городок, не прожив в нем и нескольких дней, потому что на их след неизменно нападали или охотники за деньгами, или бандиты, или представители закона.
Они быстро о чем-то поговорили между собой, а потом Люк кивнул.
Они двинулись в сторону салуна, поднялись по ступенькам на широкое крыльцо и вошли.
В низком помещении находились еще семь человек. До недавнего времени тут их было значительно больше. Это можно было понять по большому количеству стаканов, которые повсюду стояли на столах и на стойке и были быстро допиты. Кроме семи мужчин, которые еще оставались в салуне, все остальные поспешили смыться.
Бармен за стойкой тоже счел за лучшее уйти подальше от греха.
Зато все семеро, которые остались, стояли вдоль длинной стойки, опираясь на нее спинами, а руки их покоились на кобурах с револьверами.
Все семеро были храбрые ребята и умели жонглировать своими револьверами, как клоуны мячами.
И они ждали братьев Уэйк.
Вожак этой команды сделал шаг вперед. Это был парень с огненно-рыжими волосами, лицо его было обильно усеяно веснушками. Он носил большие шпоры с серебряными колокольчиками, да и все его одеяние свидетельствовало о том, что он относится к главарям и старшим.
Когда братья вошли, на его лице появилась жестокая усмешка человека, который уверен в своей победе.
— Наконец-то вы прибыли к нам, компанерос, — сказал он. — Мы ждем вас уже четыре дня. Точно знали, что вы заглянете в наши края. Вы здорово пощипали дона Альвареса в Соконте. И он предложил нам десять тысяч долларов. Да, да, десять тысяч за то, чтобы мы отняли у вас ту добычу, которую вы захватили у него, а самих вас отправили к чертям на сковородку… Так что говорите сразу, куда вы спрятали золотые слитки?
Братья Уэйк стояли совершенно спокойно. По их лицам нельзя было определить, владеет ли ими какое-нибудь внутреннее волнение, хотя они отлично понимали, что смотрят в глаза смерти.
Наконец Люк Уэйк вздохнул.
Опять то же самое.
Такую сцену ему доводилось переживать не впервые.
А потом, через некоторое время, он сказал:
— А у вас неплохой нюх, ребятки. Судя по всему, вы представили себя в нашей шкуре и потому пришли к выводу, что мы выберем путь через горы Дос-Кабезас Вы оказались умны, амигос, но в то же время и глупы… Кстати, что ты обо всем этом думаешь, Красный Джек?
— У вас есть возможность спасти свою собственную жизнь, — ответил Красный Джек Уоррен небрежным тоном. — Выкладывайте золото и можете сматывать удочки! Ведь вы похитили золота на сто тысяч, если нам не солгал дон Альварес. Поэтому мы можем заключить джентльменское соглашение. Вы добровольно отдадите нам золотые слитки, а мы за это дарим вам жизнь. Ну как, устраивает вас такой вариант, амигос? А на десять тысяч, которые пообещал нам дон Альварес, мы плюем. Не правда ли, какой щедрый жест?
Люк Уэйк дружелюбно усмехнулся. А потом сказал:
— Ты еще более грязный подлец, Уоррен, чем я предполагал. Разве вы не давали честное слово дону Альваресу, что все сделаете, как он вам сказал? А теперь ты собираешься обмануть его!
