Юрий ОХЛОПКОВ
ТОДОР КИЛЕ - ПОВЕЛИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ
или Тайна Большого взрыва
По возвращении из кратковременного отпуска, полученного за захват опасной бандитской группы. Валентин Денисов, сотрудник СГС - Службы Гражданского Спокойствия, рассчитывал хоть на небольшой отрезок времени спокойной работы. Однако не тут-то было. Начальник отделения встретил его с улыбкой... Валентин знал, что это означает. После формального вопроса о жизни начальник посерьезнел и сказал: - В начале года был ограблен Уральский госбанк. Исчезло около двухсот миллионов. При этом ни сторожа, ни сторожевые киберы ничего подозрительного не заметили. Сигнализация и прочая автоматика не сработала, хотя любой проникший внутрь был бы сразу схвачен стальными руками-манипуляторами, заперт в тупике, оглушен ревом сирен либо парализован специальными газами. Преступник был бы задержан, даже обладая способностью проходить сквозь стены. Но тем не менее он беспрепятственно проник в хранилище и благополучно скрылся, прихватив с собой кучу денег. Более того, он имел нахальство оставить в банке свою визитную карточку. Вот она. Начальник отделения показал Валентину визитку. На ней было напечатано: "Федор Трифонович Килев, изобретатель, г. Уральск, ул. Криворожская... Видеотелефон хх-уу". Рядом с надписью, как и на всех визитках XXII века, красовалась цветная фотография. С нее глядело злое рыжеволосое лицо. "Что за тарабарщина! - подумал Денисов, изучая номер видеотелефона. - Так вот,- продолжал начальник отделения,- во всей стране нет ни одного Федора Трифоновича Килева, и тем более аналогичной наружности. И на Криворожской, понятно, тоже нет. Однако дело крупное, и мы подали запросы в некоторые зарубежные страны. Оказалось, что у них тоже совершались подобные преступления и неведомый преступник также оставлял свои визитки. Все преступления остались нераскрытыми; не удалось ни понять механизм их совершения, ни задержать виновника. Имена на визитках характерны для каждой из стран, но по звучанию схожи друг с другом. Отпечатки пальцев (а ведь преступники перестали оставлять их еще с позапрошлого века!) не совпадали, однако есть признаки, что действовал везде один и тот же человек. И притом в одиночку. Банда была бы замечена. Похоже, что преступник способен менять отпечатки пальцев, словно перчатки. Кроме того, каждый раз менялись и лица на фотографиях. Наши зарубежные коллеги весьма обеспокоены. Они прислали копии этих фотографий. Начальник отделения показал несколько фото. С них смотрели, казалось, совершенно разные люди. Только глаза были одинаковые - холодные и злые. Преступник, видимо, мог изменять только их цвет - серый на зеленый, зеленый на карий, карий на голубой. - Не верится? - спросил начальник.- А ведь все это один и тот же человек. Тодор Киле, Теодор Киллер, Тевадориус Килеус, Федор Килев - все это он. Англия, Германия, Америка, Франция, Австралия, Африка, наша страна - всюду он побывал и везде натворил столько, сколько не по силам целой банде. Владеет, по косвенным данным, восемьюдесятью восемью языками. Мы направили,- продолжал начальник отделения,- на Криворожскую трех наших сотрудников, поддерживая с ними непрерывную связь. Через некоторое время они сообщили, что вышли на Тодора Киле, после чего связь внезапно прервалась. Сотрудники так и не вернулись. Это случилось позавчера. Мы поняли, что преступника может выследить лишь один человек: так незаметнее. Выследив Теодора Киллера, он вызовет заранее подготовленный десантный катер. Этим человеком будете вы. Завтра же отправляйтесь на Криворожскую улицу. На следующий день Валентина Денисова доставили на Криворожскую в коляске реактивного мотоцикла на водородном горючем. Мотоцикл после высадки повернул и, выбрасывая струю водяного пара, умчался прочь. Денисов шел по тротуару, всматриваясь в лица и особенно глаза прохожих через приближающие очки, увеличивающие не хуже иного бинокля, но ни у кого не было такого выражения глаз, как у Тевадориуса Килеуса. С чистого голубого неба ярко светило холодное февральскре солнце. Под его лучами искрился снег, лежавший на тротуарах. Справа на многие десятки этажей возвышались дома. Тут Валентин перехватил взгляд прохожего на противоположной стороне улицы. Он заметил подозрительное выражение его синих глаз: холодное и злое, точь-в-точь как у Федора Килева. Прохожий отвел глаза и быстро зашагал прочь. Денисов пересек дорогу и, догнав подозрительную личность (а та и не пыталась бежать), проверил документы. Они были в порядке и указывали, что некий Федор Трофимович Киленко действительно является жителем города Уральска. Но не привлекать же человека к ответственности только за то, что его фамилия и имя созвучные фамилией и именем преступника! Тем более что его лицо не имело ничего общего с лицом на фотографии. Нет никаких доказательств, и ордера на арест Федора Трофимовича Киленко тоже нет. А пока его выпишут, преступник успеет стать неким Тудором Терентьевичем Килевым, а то и вовсе исчезнет из города - и ищи ветра в поле! Потому, отпустив Киленко, Денисов последовал за ним на достаточном расстоянии, стараясь не упустить из виду. Однако Федор Трофимович шмыгнул за угол, и когда Валентин подоспел к этому месту, там уже никого не было. Он заглянул во двор и увидел направленное на себя дуло какого-то оружия, которое держал в руках Киленко. Денисов схватился за кобуру, но тут у него закружилась голова, перед глазами поплыл туман... Когда туман развеялся, Валентин, к своему удивлению, увидел себя на том же месте целым и невредимым, а рядом - насмерть перепуганную старушку. Киленко не было. Оказывается, старуха шла в магазин и вдруг прямо перед ней невесть откуда возник Валентин. После ряда наводящих вопросов бабуля сообщила, что "появляется тут один", и описала человека с холодными и злыми глазами. Где он появляется? Да везде, а особенно возле дома номер двадцать четыре, что идет под снос. Разумеется, Валентин сразу же направился к тому дому. Он оказался небольшим двадцатиэтажным зданием, построенным, очевидно, еще в первой половине XXI века. Снаружи все окна были пусты, но Денисов все-таки зашел в ближайший, пятый, подъезд. Поднимаясь по лестнице, заглядывал в двери - они не были заперты, внутри царило запустение, на полу валялась штукатурка. Но вот его внимание привлекла дверь квартиры 248 на третьем этаже. Подергал за ручку, дверь не открылась. Денисов заподозрил неладное и тут же вышел на связь с отделением. - Где вы пропадали? - спросил голос начальника.- Вас не было слышно три дня с тех пор, как вы уехали на Криворожскую. "Как это три дня?" - удивился Валентин. Однако особенно раздумывать было некогда. Запросил прямо к дому десантный катер и окончил связь. В тот же миг ушла в стену дверь таинственной квартиры. Валентин не поверил глазам: ведь остальные двери подъезда держались на шарнирах и открывались внутрь. Тут Денисова потянула в дверной проем какая-то магическая сила, и он оказался в прихожей. Там снял с плеча карабин-пистолет и, держа в руках, осторожно двинулся в гостиную. В небольшой комнате стены были заставлены причудливой мебелью, свободным оставался только участок. Где виднелось крупное темное зеркало в оправе. Посередине комнаты стоял длинный черный стол. В дальнем конце, у окна, в мягком кресле, развалившись, сидел человек в темной одежде. Это был пожилой, поседевший мужчина с холодными и злыми черными глазами. При появлении Денисова его рука скользнула к подобию пульта, вмонтированного в стол. Тут же из-под высокого потолка высунулись грозного вида стволы и нацелились на гостя. Валентин сорвал предохранитель с карабина, но человек в темном успел нажать еще одну кнопку. Из трех жерл (четвертое было за спиной Валентина) вылетели и скрестились на карабине-пистолете белые мощные лучи. Табельное оружие Денисова ослепительно вспыхнуло и красноватым облаком беззвучно расплылось в воздухе. Денисову обожгло руки, в глазах запестрели разноцветные пятна. - Можете сесть,- насмешливо произнес Федор Килев (а это был он!), указывая на стул. Денисов, почти не соображая, сел. - Сиди и не дергайся,-уже другим тоном сказал Тодор Киле (а это тоже был он).- Я ведь могу уничтожить тебя с таким же успехом, как и твое несчастное оружие. - Не посмеете,- выдавил из. себя Валентин. - Еще как посмею,- успокоил его Теодор Киллер (и это тоже был он).- Но перед этим я расскажу тебе всю правду о себе. Ты погибнешь с проясненной головой. Так будет легче. Мне. "Пусть рассказывает,- подумал Денисов.- Надо дотянуть до тех пор, пока придет подкрепление". - Начнем сначала. Я, Федор Трифонович Килев, родился в две тысячи шестьдесят пятом году. "Ему что, сто тридцать лет?" - подумал Валентин. Такие долгожители, конечно, время от времени встречаются, но выглядят они намного старше! - Вы, наверное, обратили внимание на номер моего видеотелефона? продолжил Тевадориус Килеус, довольный произведенным впечатлением.- Такие кое-где были в двадцать первом веке, а номер... чтобы не путали с обычными телефонами. Так вот. С некоторых пор я заинтересовался техникой. В то же время жаждал поскорее разбогатеть, изобретя что-нибудь особенное. Но что? Я создавал самые разные механизмы, брался даже за вечный двигатель, хотя из этого, разумеется, ничего не вышло. И вот к тридцати трем годам я построил свою первую механическую машину времени. Ее главную часть составлял временной ротор, который, вращаясь с околосветовой скоростью, при испытании забросил меня в двадцать третий век. Там я и получил новую информацию, принесенную экипажем вернувшейся на рубеже нашего и следующего столетий фотонной ракеты GY-052. Эта информация помогла мне двигаться по оси времени в обратном направлении - назад: нужно только перемещаться немного быстрее света, Получив временную свободу, я усовершенствовал свою машину на принципах использования гравитационной энергии, что позволило как перемещаться в прошлое и будущее, так и замедлять и даже останавливать время. Затем я перешел к своим главным замыслам. Уральский банк - далеко не первый на моем счету. Хочешь знать, как я это сделал? Узнав внутреннюю планировку банка, я отправился в восемнадцатый век, встал на то место, где через четыреста лет будет построено хранилище денег, затем переместился в двадцать второй век - и я уже в хранилище. Здорово? Потом взял, сколько хотел, денег и проделал все в обратном порядке сначала в восемнадцатый, на место банка, затем - в двадцать второй век, но уже к своему подъезду. У меня штаб-квартира есть во всех временах - от четырнадцатого до двадцать четвертого века! - А как вы избавились от меня там, во дворе? - поинтересовался Денисов, стараясь затянуть разговор. - Ты же видел мой ручной времямет. Выстрелив, я отправил тебя на трое суток вперед, а сам, ясно: скрылся. Кстати, так же я с неделю назад оторвался от трех ваших СГСников. Но им не повезло - они очутились в будущем через некратное количество суток и из-за вращения Земли оказались разбросанными во времени и по часовым поясам. А как, спросишь, я все время меняю облик и отпечатки пальцев? Есть у меня такие сложные биохимические препараты - позаимствовал у одного знакомого из двадцать четвертого века. Вот и утром проглотил пару таблеток и теперь, как видишь, преображаюсь. Скоро стану шатеном с голубыми глазами... Но этого, приятель, ты уже не увидишь! Федор Килев кивнул на лежавший перед ним предмет. Даже при непривычных очертаниях Валентин, похолодев, угадал в нем оружие. - И у вас никогда не было учеников, последователей? - продолжал тянуть время Денисов. - На что они? Главное для меня - доходы,- еще больше развалясь, процедил Тодор Киле.- Не так давно, к примеру, патент на одно из моих изобретений аннигиляционную бомбу - купили военные нескольких стран, не подозревая, что эта штука есть и у их зарубежных коллег. - Вы, оказывается, еще и специалист по аннигиляционной физике? - заметил Валентин, стараясь держать себя в руках. - Ну, какое там... Одну бомбочку я позаимствовал у космических корсаров из двадцать четвертого века, вскрыл и разобрался, что к чему. Потом подробно описал ее устройство и продал за солидные деньги. Таким образом, аннигиляционную бомбу, в сущности, никто не изобретал. Кстати, таким же образом добыта и большая часть моей аппаратуры - из будущего, где подобных вещей так много, что без особого вреда можно изъять что угодно. Этот стол, например, сделан из вещества, устойчивого к воздействиям всех типов оружия. Он неуязвим. Пульт, правда, сделал я сам. Не обошлись без меня и при разработке атомного оружия в двадцатом веке, кваркового в двадцать четвертом, но это мелочи. Коечто удалось провернуть и в древности. Так, я за баснословную цену продал секрет пороха в Древнем Китае, секрет "греческого огня" византийцам, а в Древней Индии... Денисову так хотелось уничтожить циничного злодея! Но у него, конечно, не было на это прав. Задача спецслужбы - во что бы то ни стало обезвредить преступника и доставить его целехоньким к правосудию. Валентин прикинул, хватит ли ему времени, чтобы вытянуть из кобуры парализующий "катакант" с десятью зарядами-иглами образца 2060-2063 годов. Маловато... Но больше такой момент может не представиться. Теодор Килер держал возле уха какую-то маленькую коробочку, через прозрачную стенку которой просвечивала электронная начинка. И не успел Денисов потянуться к резиновой кобуре, как Тевадориус Килеус проговорил: - Думай осторожнее. Я ведь слышу каждую мысль. И должен огорчить: любой яд для меня что водичка, спасибо прививке - универсальной сыворотке из двадцать пятого века! Так что не надейся на иглы "катаканта". Кстати, их не десять, а всего лишь девять. Валентин машинально вытянул пистолет и пересчитал заряды. Их и в самом деле оказалось девять. - И вообще: не такие еще пытались меня убить! Федора Килева "убивали" не раз во тьме веков. И мне убивать не впервой. Но приступим к делу. Я человек благородный - предлагаю дуэль. Теодор Киле медленно поднялся с кресла. Он рассчитывал, что его противник, оглушенный услышанным, потерял какую бы то ни было способность к действию. Но недооценка противника - вещь плохая: Денисова и в самом деле сначала поразили признания Килева, но через некоторое время он уже устал удивляться его возможностям и злодеяниям и переключился на размышление: что же, собственно, делать дальше? Из услышанного он ясно понял, ему нечего терять. В этом было его преимущество. И уловив момент, когда Тевадориус отвел взгляд, Валентин плашмя упал на стол и схватил загадочный предмет. Передняя часть и рукоятка его состояли из белой пластмассы без единого шва, задняя и дуло - из такого же монолитного прозрачного материала, сквозь который, как и у коробочки-мыслеуловителя, просвечивали детали. Но все это Валентин разглядел потом, а сейчас главное было - спусковой крючок и красная кнопка сбоку. Обхватив тремя пальцами холодную гладкую рукоятку, он задержал средний палец на спуске, а указательный - на кнопке. Если кнопка предохранитель, то у нее должно быть два положения - на стопор и боевую готовность. В руках Федора Килева оружия нет, и Денисов успеет выстрелить минимум два раза, поэтому он оставался спокоен, хотя напрягся каждый его нерв. Уловив движение Валентина, Тодор Киле сунул руку в карман, но понял, что опоздал. - Руки!!! - крикнул Валентин. Теодор Килев послушно поднял руки вверх и медленно сел. Денисов понимал: превосходство на его стороне. Но через миг рука Килева вновь скользнула к пульту. Денисов нажал на спуск. Ничего не произошло. Когда же движением пальца он утопил красную кнопку, Теодор Киллер успел пробежать пятерней по клавишам и... исчез. Уже вслед за этим послышался "выстрел" Валентина легкое гудение, от которого кресло преступника набухло и сразу осело, превратившись в кучку оплавленной материи. И тут Валентин заметил, что одна из кнопок на пульте утоплена, словно бы нажата килевским пальцем. Тотчас изо всех углов высунулись уже знакомые Денисову стволы. Он автоматически выстрелил и, зажмурившись, нырнул под спасительный стол, на котором невидимый палец уже нажимал следующую кнопку. Валентин увидел вспышки за спиной, превратившие его стул в красноватое облако, но понял, что пока находится в относительной безопасности. Конечно, он не мог знать, что затеял преступник, но понимал - прежде всего следует уничтожить пульт. Денисов поднял глаза. Стол, который сверху был как смоль, снизу оказался прозрачным. Сквозь него пульт был виден как на ладони: Денисов выстрелил. Пульт разлетелся на мелкие осколки. "У Киле остался карманный",- вспомнил Валентин и рискнул вылезти из-под стола. Жерла застыли, опасаться их уже не стоило. Надо было действовать. Но как?
