– Боже! – воскликнула леди Хардкасл, когда мы вылезли из экипажа. – Он значительно больше, чем я ожидала.
Кучер слегка обветшавшей повозки подал мне кожаный саквояж леди Хардкасл, в то время как сама она выудила из кошелька обычную для нее щедрую плату. Изумленно поблагодарив, возница щелкнул кнутом. И повозка загрохотала обратно к станции Чиппинг-Бевингтон, где до этого подобрала нас.
Залитая ярким светом летнего солнца, я стояла за спиной леди Хардкасл и смотрела на наш новый дом. Да, она была права, он действительно выглядел крупнее.
– Когда вы, госпожа, предложили нам перебраться в деревню, – медленно начала я, – признаюсь, в моем воображении возникал образ домика с розовыми кустами, может, с маленьким огородом и яблонькой. Старомодный и своеобразный, с низкими дверями, где вы, в отличие от меня, постоянно стукались бы головой о притолоку. «Прелестный» – вот, видимо, то слово, которое использовали бы люди, говоря о нем.
– В нем есть прелесть, Фло, – отозвалась леди Хардкасл. – Он новый и чистый, да к тому же восхитительно современный. Кроме того, нам вполне хватит в нем места.
Я не могла с ней поспорить. Все это, и не только, имелось здесь в наличии – просто это было не то, чего я ожидала. Выстроенный из красного кирпича, этот дом вовсе не походил на те постройки, мимо которых мы проезжали по дороге от железнодорожной станции до деревни Литтлтон Коттерелл. Те, кто проживал в Глостершире, для строительства своих домов предпочитали крупные, грубо отесанные камни, из которых получались столь контрастирующие между собой косяки, дверные проемы и внешние углы. По дороге нам не попадалось ничего похожего на этот внушительный фамильный дом из красного кирпича с портиком под остроконечной крышей и симметрично расположенными эркерами.
Дом стоял поодаль от дороги, ведущей в деревню, и границы относящейся к нему территории были отмечены низкой стеной из такого же красного кирпича. Вход в аккуратный передний садик вел через зеленые кованые ворота – видимо, выкрашенные в тон передней и на вид прочной двери дома. Ворота скрипнули, когда я их отворила.
– Должно быть, придется попросить кого-нибудь из деревни, чтобы смазали петли, – отметила леди Хардкасл, ступая на дорожку, ведущую к дому. – Если всякий раз, когда кто-нибудь придет, эта штуковина будет так скрипеть, мы просто слетим с катушек.
– Или с петель. Но неужели нас станут бесконечно донимать посетители? Вы же здесь никого не знаете. Я-то думала, у вас в планах тихая сельская жизнь…
– О, разумеется! Но посетители у нас, безусловно, появятся. По крайней мере, очень на это надеюсь. И конечно, я желаю себе спокойной жизни, но не монашеской.
Моя спутница взялась за дверную ручку, и оказалось, что дверь не заперта. Мы вошли внутрь.
Пока мы обе с жадностью осматривали новые владения, наши шаги по деревянному полу отдавались громким эхом. Стены холла были покрыты деревянными панелями, и стол с вешалкой для шляп из лондонской квартиры вовсе не казался здесь посторонней вещью.
– Здесь будет просто прекрасно, – сказала леди Хардкасл. – В самом деле, только представь!
– В убогости мы жить не будем, это уж точно, – улыбнулась я. – Если мне сейчас удастся разжечь плиту, то, пока мы осматриваемся, здесь станет немного теплее. А потом, прежде чем начнем обустраиваться, мы сможем выпить по чашечке чая.
– Отличный план, Фло. Я хотела бы убедиться, что парни, которые занимались нашим переездом, выполнили мои наставления. Сама ведь знаешь, от них можно ждать всякого. Пообещают расставить все по местам, а потом ты вселяешься, и выясняется, что фикус они поместили в спальне, а фортепьяно – на кухне.
– Но у вас никогда не было фикуса, – отозвалась я с кухни.
– Ну и хорошо, раз эти парни могут так с ними поступить.
На кухне лежала вязанка дров, так что я в мгновение ока растопила плиту и, выйдя оттуда, добавила:
– А я думала, что мы оставили фортепьяно.
Леди Хардкасл нигде не было видно, и я толкнула правую дверь коридора. Там оказалась гостиная, где моя госпожа с увлечением расставляла стулья и столики.
– Что ты сказала, дорогая? – спросила она.
– Я сказала, что, наверное, мы оставили фортепьяно.
– Так и есть. – Она изумленно изогнула бровь.
Я не отступала.
– Но вы говорили, что ожидали увидеть его на кухне.
– Разве? Конечно, это похоже на то, что я могла сказать, но мы определенно оставили его. Вообще-то, мне никогда не нравилось его ужасное звучание. Я заказала новое.
– Вы правы, госпожа.
– Пока что все хорошо, – проговорила леди Хардкасл, внимательно рассматривая свои старые стулья и журнальный столик, которые никак не умещались в этой просторной комнате. – Они даже умудрились расставить книги на полках. – Она присмотрелась повнимательней. – Не уверена, что я определила бы Чарльза Диккенса рядом с Исааком Ньютоном, разве что за званым обедом, да и то только в том случае, если бы не пришла Полина Виардо. Хотя, надо сказать, они старались.
– А что случилось с очаровательными уютными креслами? – поинтересовалась я.
