Когда именно мистер Холлинан переехал в Нью-Брюстер, никто так и не узнал в точности. Момент смерти известен с куда большей определенностью: согласно показаниям Лонни Дьюитга, это случилось в три часа тридцать минут пополудни. Третьего декабря. А вот день, когда мистер Холлинан появился в городе, установить не удалось.
Так вышло, что однажды он просто появился в пустующем двухэтажном доме на Мелон-хилл. Будто пророс ночью из деревянных панелей, чтобы согреть немногочисленное население Нью-Брюстера своим душевным теплом.
Дэйзи Монкриф, хозяйка большей части вечеринок, где собирались, можно сказать, почти все, открыла его первой. Через пару дней после того, как засветились окна в доме на Мелон-хилл, она решила, что самое время сделать визит. Пора определить место пришельца в городском обществе.
Накинув по случаю прохладного октябрьского дня легкое пальто, она отправилась пешком по Коппербич-роуд. Поворот, еще немного вверх по склону холма, и вот он — тот двухэтажный дом.
На почтовом ящике значилось незнакомое имя: Дэвис Холлинан. Вряд ли обладатели этой фамилии живут здесь только два дня; кто знает, не обидятся ли они на то, что вспомнили о них лишь сейчас… Пожав плечами, миссис Монкриф взялась за дверной молоток.
Открыл ей мужчина средних лет, улыбаясь солнечно и приветливо. Таким образом, миссис Монкриф оказалась первой в списке граждан Нью-Брюстера, которых с этого дня не уставал почитать своим вниманием Дэвис Холлинан вплоть до своей загадочной смерти.
— Доброе yтpo! — Голос его был глубоким и звучным, глаза под благородной гривой седых волос лучились умом и теплотой.
— Доброе утро! Я — миссис Монкриф… Меня зовут Дэйзи, я живу в том большом доме на Коппербич-роуд. Вы, должно быть, мистер Холлинан? Можно… можно войти?
— Ах… Прошу прощения, миссис Монкриф. Лучше не надо. Там все еще такой беспорядок. Посидим лучше на веранде, не возражаете?
Прикрыв за собой дверь, хозяин подал гостье стул. Миссис Монкриф успела разглядеть в щелочку некрашеные стены и слой пыли на голом полу. По крайней мере, так она позднее утверждала.
— Ваша жена дома, мистер Холлинан?
— Боюсь, никого, кроме меня, нет. Я одинок.
— О…
Преодолевая неловкость, миссис Монкриф улыбнулась. В Нью-Брюстере нет неженатых. Холостяк или даже вдовец — странная мысль, будоражащая. Но удивительным образом и приятная… Миссис Монкриф подивилась сама себе.
— Я пришла пригласить вас сегодня на вечеринку. Вы сможете познакомиться с вашими соседями — если, конечно, не заняты. Коктейль в шесть часов, обед в семь, у меня дома. Мы будем счастливы вас видеть!
— Разумеется, миссис Монкриф! Мне уже сейчас не терпится…
Высшее общество Нью-Брюстера собралось в доме Монкрифов к шести часам, ожидая мистера Холлинана не без некоторого нетерпения. Интересный гость, однако, пришел только в четверть седьмого. К этому времени Дэйзи Монкриф успела вручить каждому по коктейлю и еще поделиться некоторыми соображениями о таинственном холостяке с Мелон-хилл.
— Наверняка писатель, — сказала Марта Уэйд кислому, как всегда, Дадли Хейру. — Дейзи сказала, высокий, держится с достоинством и — чувствуется личность! Думаю, на несколько месяцев приехал: изучит нас как следует, а потом роман напишет. Почему бы нет?
— В самом деле, — скривился Хейр.
Начальник отдела рекламы, страдающий язвой желудка, он ездил на Мэдисон-авеню каждое утро. Ходячий стереотип. Хуже того, отдающий себе в этом полный отчет.
— Да, блестящий роман получится — об упадке если не Рима, то нашего скромного пригорода. Или хотя бы серия ядовитых заметок для «Ньюйоркера». Такие типы, как он…
После третьего за тридцать минут мартини Лиз Эрвин выглядела слегка растрепанной, но желанной. Блуждая по гостиной, она оказалась достаточно близко, чтобы расслышать последние слова Дадли Хейра.
— О, ты никогда не забываешь о типах, дорогой. Ты и твой костюм из серой фланели…
Как всегда, Хейр ответил Лиз свирепым взглядом и, тоже как всегда, не нашелся что сказать. Отведя глаза, Дадли Хейр улыбнулся Гарольду и Джейн Дьюитт. Тихая, незаметная пара, Дадли всегда было их немного жаль. Тихий, незаметный Лонни, их отпрыск девяти лет, вечно имел неприятности со сверстниками…
Повернувшись к бару, Дадли Хейр в очередной раз попытался решить, стоит ли «манхэттен» сейчас мучительной боли в желудке ночью, но тут появилась Дэйзи Монкриф, ведя за собой мистера Холлинана. Все глаза обратились к вновь прибывшему, все разговоры затихли, но лишь на мгновение; осознав всю неприличность создавшейся по их вине ситуации, гости немедленно ожили.
Переходя от одного к другому, Дэйзи демонстрировала свою добычу:
— Дадли, мистер Дэвис Холлинан. Мистер Холлинан, хочу представить вас Дадли Хейру, одному из самых талантливых людей Нью-Брюстера.
— Вот как? А чем вы занимаетесь, мистер Хейр?
— Рекламой. Только вы им не верьте: реклама не требует никакого таланта. Кроме, разве что, наглости. Честолюбивое желание надуть публику, и надуть как следует… Вы сами-то чем занимаетесь?
— Я всегда полагал рекламное дело полем для творчества, мистер Хейр, — сказал Дэвис Холлинан, игнорируя вопрос. — Правда, у меня не было собственного опыта…
