Аннотация:
На что способна одна одержимая местью и жаждой власти ведьма? Разрушить судьбу целого мира. Что может одна обыкновенная девушка, Случайностью занесённая из иной реальности? Решиться на отчаянную попытку спасти этот мир бок о бок с тремя верными друзьями. И, бросив дерзкий вызов могущественной Тьме, идти вперёд шаг за шагом, лелея единственное желание - однажды вернуться домой. Но только всегда ли мы до конца осознаём, чего же хотим на самом деле?..
Мы хотели б отбросить боязнь и сомненья,
Мы хотели б вперёд без оглядки идти,
Но встают стеной тёмной минувшего тени,
Возрождаясь из праха, на нашем пути...
I
Темнота... Густая, непонятная, будто заполнившая всё вокруг.
Мою спину неприятно холодило что-то шершавое, неуютное, отчего складывалось впечатление, будто я лежу на земле нагишом. Я поёжилась, и бок тут же больно укололо что-то острое. Это окончательно вырвало меня из обморочного состояния, и в сознание сразу же ворвался водоворот незнакомых громких голосов.
...- Рианнели, ты не права, мы должны сперва во всём разобраться!
...- Зачем? Я думаю, нам нужно не терять времени и как можно скорее избавиться от этого человека!
...- Но Рианнели, мы не можем принимать такие решения в отсутствие старейшины!
...- А я согласен с Ри, это дурное предзнаменование!
...- О небо, да что же это...
Шум становился всё громче, и я открыла глаза. Да, так и есть - я лежала на спине, широко раскинув руки, а высоко надо мной голубело бездонное летнее небо, по которому белыми барашками бежали пушистые облачка. Уютная летняя картина.
- Эй, Венеэль, глянь-ка сюда! - раздался прямо над ухом голос, и голубое небо исчезло из видимости, а вместо него перед моими глазами оказалось совершенно мне не знакомое лицо.
Неизвестный был на вид среднего возраста и очень худ. Большие, чуть раскосые серые глаза смотрели на меня с причудливой смесью опаски и острейшего интереса. Длинные волнистые волосы молочно-белого цвета спадали на лицо, мешая незнакомцу рассмотреть меня как следует. Он тряхнул головой, однако это не помогло; тогда он убрал волосы назад движением руки, и я невольно обратила внимание на его уши. По и без того замерзшей спине пробежал неприятный холодок. Уши были довольно крупные, чуть оттопыренные и, что самое главное, заострённые кверху наподобие кошачьих, с той лишь разницей, что находились не на макушке, а там, где мы все привыкли их видеть у людей. Я сглотнула образовавшийся в горле комок и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы сохранить хотя бы видимость самообладания. Что-то подсказывало мне, что внезапная паника с моей стороны совсем не будет мне на руку.
- Да она же очнулась! - воскликнул второй длинноволосый и остроухий незнакомец, вслед за первым склоняясь надо мной.
Я скосила глаза насколько могла. Футболка к счастью была на месте, джинсы тоже, и это несказанно радовало, особенно если учесть, что двое товарищей, любопытно разглядывающих меня, были далеко не единственными участниками разыгравшейся под летним небом сцены.
Десятка три или четыре таких же странных существ (по непонятной мне самой причине разум категорически отказывался относить их к людям), образовав вокруг меня круг, с тем же замешанным на настороженности интересом наблюдали за происходящим. Все до единого они были невысокого роста, кажется, едва ли не на голову ниже меня, с одинаковыми же светлыми волнистыми волосами и большими глазами. Невысокий рост, в принципе, не убавлял им стати и некоего утончённого изящества, которое удивительно подчёркивалось грубоватой на первый взгляд одеждой. Она также не отличалась разнообразием: девушка, которая стояла против остальных и ближе всех ко мне, уперши руки в бока, как и все без исключения женщины в толпе, была одета в тканевые узкие штаны и атласную кофту без рукавов, походившую на завязанный узлами на плечах отрез ткани. Эта девушка почему-то сразу не понравилась мне. Она была статна и красива - точёное бледное лицо казалось фарфоровым, длинные до пояса светло-русые волосы спадали крупными локонами. Её руки украшало множество серебряных браслетов, витых и широких, простых и украшенных камнями, на высокой груди изящно лежал крупный медальон со сверкающим на солнце куском хрусталя в центре, а в волосы был вколот незнакомый голубой цветок, похожий на розу. Но на её лице отчетливо читалось высокомерие, а взгляд больших раскосых глаз был холоден, даже колюч, и её красота скорее невольно отталкивала, нежели манила.
Тем временем спор, прерванный моим внезапным пробуждением, возобновился.
- Очнулась! Мы только теряем время! - крикнула девушка, тряхнув волосами, так что вколотый голубой цветок едва не выпал из них.
- Нет, Рианнели, мы должны узнать, кто она, откуда, и зачем она появилась в нашем лесу, - возразил один из мужчин, стоявших поодаль.
- Ты не понимаешь, Феаннэл, - обратилась Рианнели к мужчине, перебившему её, - неужели ты и все вы забыли, сколько бед люди уже принесли эльфам?
Эльфы? А вот это было уже слишком... Да, я приехала на лето в деревню, к себе на дачу. Странно, но к этому месту я всегда была привязана куда сильнее, чем к городу, в котором жила. Будто невидимая нить связывала меня с раскинувшимися изумрудным полотном заливными лугами, с величавым сосновым бором и петляющей меж холмов узенькой речкой. Быть может, сказывалось то, что я родилась здесь: до моего предполагаемого появления оставался ещё целый месяц, и родители вырвались на выходные в деревню, объятые желанием сменить обстановку. Была по-августовски прохладная безлунная ночь, когда за окошком вдруг раздался тревожный гудок автомобиля - отца срочно вызвали на работу. Мать осталась одна в маленьком дачном домике, без электричества и телефона, и тут-то я и решила прийти в этот мир. Поэтому помогли мне в этом не привычные улыбчивые врачи-акушеры, а некие прохожие, случайно зашедшие в дом и покинувшие его впоследствии самым загадочным образом, "по-английски", оставив после себя как память только моё имя - Ирис, с которым я за свои двадцать два с хвостиком года уже успела с лихвой намучиться. Нет, весьма недурное имя, даже вполне нормальное для заграницы, но совершенно нетипичное для моих родных широт. С возрастом я научилась хитро обходить ономастическую истину, представляясь при знакомстве Ирой, но когда дело доходило до составления документов и заполнения бланков, делать нечего, приходилось-таки открывать правду. Но, в конце концов, если бы не те самые оригиналы, я вообще могла не пережить день своего рождения, а ради этого уже стоило потерпеть эти, в сущности, мелкие неудобства. И потому, вероятно, что маленький дачный посёлок с неласковым именем Чужаевка по иронии судьбы стал моей родиной, это место было для меня самым милым уголком во всей Вселенной, где я могла укрыться от невзгод и неурядиц, сполна насладившись уютной тишиной.
