Эйни гуляла одна по главной аллее парка, окружающего санаторий. Тёплое майское солнце пробивалось среди густой листвы, бросая золотистые блики на широкую дорожку из жёлтых плиток.
Кузнечики в траве возле дорожки испуганно замолкали при её приближении. Эйни грустно вздохнула: нелегко быть пятнадцатилетней девочкой, которую все вокруг считают ужасным монстром. Дойдя до второго цементного оленя, девочка повернула обратно к главному корпусу.
Санаторий был, скорее, домом отдыха, чем лечебным учреждением: сюда в основном отправляли на каникулы и просто среди учебного года подростков 11 — 16 лет, если обнаруживали у них переутомление или небольшие нарушения здоровья. В основном это были дети пилотов и работников космопорта, а также ученики школы Навигаторов. Действительно больных детей привозили редко — как правило, со сложными и загадочными, но не очень опасными болезнями, представляющими научный интерес. Их потом исследовали профессора в медицинском корпусе.
Весь санаторий состоял всего из двух корпусов: спального — тридцатиэтажного, в форме вертикального цилиндра с несколькими выступами, и медицинского — пятиэтажного, протянувшегося на две сотни метров, с несколькими выступающими крыльями и внутренними двориками. Корпуса соединены несколькими крытыми галереями. На плоской крыше медицинского корпуса — посадочные площадки для флаеров.
Вокруг, почти на километр, тянулся старый парк; дальше, за периметром, начинался лес. В дальнем углу парка был небольшой пруд и ручей, Эйни любила бывать там.
Километрах в пяти было настоящее озеро, куда часто ходили другие ребята — но ей нельзя пойти с ними…
Эйни, вздохнув, свернула к медицинскому корпусу: наступило время ежедневного обследования — доктор Ивашов, должно быть, уже ждёт её. Она не любила опаздывать.
В кабинете, кроме доктора Ивашова, на этот раз присутствовали ещё двое мужчин. Эйни сразу поняла, что это военные, хотя они были в обычных комбинезонах без знаков различия. Все трое что-то обсуждали возле пульта диагностической машины. Когда
Эйни вошла и поздоровалась, доктор Ивашов сел за пульт.
— Эйни, сегодня нам придётся пройти обследование по специальной программе. Это займёт меньше времени, чем обычно.
Девочка кивнула и стала раздеваться. Она могла бы пройти за ширму в углу кабинета, но не стала терять время и просто сняла комбинезон, положив его на кушетку. Её не смущало присутствие посторонних — за год она привыкла, что очень много людей хотят на неё посмотреть. Они, кажется, вообще не обращали внимания на стоящую перед ними стройную светловолосую девочку-подростка с длинными ногами и лёгким весенним загаром. Для доктора Ивашова она — просто ещё один больной ребёнок. А для этих двоих — …Она невольно передёрнула плечами, представив, что они о ней думают.
Они неверно истолковали её жест.
— Эйни, вам холодно? — спросил один из военных. Она ненавидела, когда взрослые обращались к ней на Вы.
— Нет. Мне не бывает холодно.
— Хорошо, Эйни, начнём. Сначала — как обычно, но в более быстром темпе.
Она послушно подошла к специальной кушетке перед громоздкой диагностической машиной, занимающей всю стену кабинета, и легла на живот, подложив руки под подбородок. Поза не имела значения, машина могла бы её сканировать даже вверх ногами, но так было легче сосредоточиться. Эйни на секунду закрыла глаза.
— Начали, интервал пять секунд.
Она начала превращаться в то, что первое приходило в голову: вначале во что-то зелёное и чешуйчатое, с большими зубами. Потом в большого слизня, в нечто непонятное со щупальцами… Когда-то, в начале, доктор Ивашов просил её смотреть на изображения различных животных и превращаться в них, но теперь в этом не было необходимости, она легко контролировала процесс, почти не задумываясь. Иногда она возвращалась к человеческому облику, но не своему, а красивых девушек, которых видела в кино или просто представляла себе при чтении книг. В мальчика она бы не стала превращаться, даже если бы её просили сделать это. Иногда у неё получались обычные земные животные, волк выходил особенно хорошо.
После примерно сотого превращения один из военных спросил:
— Эйни, вы можете быстрее?
Она могла. Теперь превращения следовали с интервалом в две секунды. Так продолжалось ещё минут десять.
Уже после первой сотни превращений она начала чувствовать голод. Теперь он становился всё сильнее..
— Эйни, ещё быстрее?
Она попробовала, хотя и не была уверена, что получится. Теперь превращения следовали через каждую секунду, но уже не успевали завершаться до начала нового, по её телу пробегали волны хаотично меняющегося облика.
Эйни почувствовала, что долго такого темпа не выдержит, голод становился всё сильнее. У неё всё чаще получались какие-то хищные существа, с их клыков капала слюна. В такие моменты она начинала понимать Иксиан — должно быть, они всегда хотели есть… и ели всё. Она едва не превратилась в боевую форму Иксианина. Интересно, как бы они на это отреагировали. “Думай о зайце” — она превратилась в большого зайца.
