Плохие известия всегда приходят поздно вечером. Это было в начале октября. Телефон зазвонил около полуночи. Сильвия сразу же взяла трубку.
— Алло! — сонным голосом выдавила она.
На противоположном конце провода девушка ожидала услышать голос врача или сиделки, ухаживающей за ее приемной матерью. Но это оказалась телефонистка междугородной станции.
— С вами желает говорить Дженни. Разговор за ваш счет. Согласны?
Сон мигом оставил Сильвию. Она села на кровати и включила ночник на тумбочке.
— Согласна! — быстро ответила она.
В течение трех последних дней она безуспешно пыталась связаться со своей сестрой, и наконец ее молитвы были услышаны! В трубке что-то щелкнуло, и раздался далекий голос:
— Сильвия!
Неяркий свет ночника освещал скудное убранство спальни крошечного бунгало, в котором она жила вдвоем с Марией. Отбросив с лица прядь ослепительных красновато-коричневых волос, Сильвия спросила:
— Где ты пропадала, Дженни? Я пытаюсь дозвониться до тебя с воскресенья и все время общаюсь лишь с автоответчиком.
— Меня не было дома всю неделю, — ответила сестра едва различимым шепотом.
Для Дженни, экспансивной и легко увлекающейся, столь долгое отсутствие было вполне естественным, и Сильвия это знала уже давно. И все же промолчать она не могла:
— Дженнифер, я должна тебе сказать…
— Сильвия, я попала в беду, — прервала сестра прерывающимся тихим голосом.
Эти слова отозвались тревожным эхом в душе Сильвии. Она поудобнее устроилась на кровати и непроизвольно взглянула в овальное зеркало, висящее над туалетным столиком. Рядом со своим отражением она сразу же представила себе свою вторую половину — сестру-двойняшку Дженни.
Обе они были высокими, с темно-рыжими густыми вьющимися волосами, которые красивыми волнами ниспадали на плечи, и обе — с глазами изумрудного цвета. После смерти родителей Сильвия осталась жить с Марией в ее доме, а Дженни, как только закончила школу, решила жить самостоятельно. По последним данным, которые имелись у Сильвии, сестра работала банкометом в одном из казино в Спрингфилде, штат Иллинойс.
— Что у тебя за неприятности? — Сильвия даже закрыла глаза, как бы прогоняя образ Дженни в зеркале.
— Я встретилась с человеком, который оказался сумасшедшим. — Дженни нервно вздохнула. — Он кого-то убил…
— Убил? — переспросила Сильвия, с трудом выговорив это слово.
— Да, убил умышленно, и полиция хочет, чтобы я дала свидетельские показания против него, — рассказывала Дженни дрожащим голосом. — Меня задержали еще на прошлой неделе и содержат под охраной. Это у них называется превентивное задержание. Сильвия, я не знаю, что делать! Хотят, чтобы я выступила на заседании Большого жюри, тогда ему могут предъявить обвинение в умышленном убийстве и отдать под суд.
— Кто этот человек? — спросила Сильвия.
— Ник Гаррисон! Я думала, он обычный посетитель казино. Внешне казался приятным. Как-то предложил мне пойти поужинать. Когда мы встретились, он был навеселе и начал рассказывать всякие ужасы о том, что натворил. Теперь полиция считает, что я единственный человек, который может доказать его причастность к убийству.
Сильвия буквально оцепенела и не могла вымолвить ни слова.
Дженни, по-видимому, не обратила внимания на странное молчание сестры и продолжала беспорядочно сыпать словами.
— Мне не разрешают никуда выходить. В понедельник я должна появиться в суде и рассказать все, что говорил Ник. Я не хотела звонить и беспокоить тебя и Марию, но мне ведь нужно поговорить с кем-нибудь! Кажется, что я сама сойду с ума!
Бедняга! — подумала Сильвия, возвращаясь к реальности, и страх охватил все ее существо.
— Дженни, я пыталась так настойчиво связаться с тобой по телефону потому, что Марию увезли в больницу…
— О боже, нет! — в голосе сестры слышалась мольба.
— Сейчас она чувствует себя лучше, немного болит сердце. Во вторник ей предстоит операция. Она хочет тебя видеть, Дженни. Ей это очень нужно!
— О, Сильвия, если с ней что-нибудь случится…
— Врач надеется, что операция пройдет удачно. Но ей нужно повидать тебя, Дженни!
— Мне тоже нужно, но как? Полиция не разрешает мне даже за дверь выходить, не то чтобы поехать в Чарлстон!
— А ты не можешь рассказать в полиции, что случилось? Наверняка они смогут что-нибудь придумать. Это чрезвычайные обстоятельства! Ты же не находишься под арестом?
— Фактически нет, но я не говорила в полиции о тебе и Марии потому, что Ник Гаррисон не простой человек. Его отец, Мэтью Гаррисон, пользуется в штате реальной властью. Полиция даже не раскрывает моего имени. Они все стараются сделать втайне до заседания Большого жюри. Кроме того, если кто-нибудь узнает про тебя и Марию, то вас могут использовать, чтобы добраться до меня! Они могут давить на вас, запугивать, а ты знаешь, что я сделаю все возможное для вашей безопасности.
— А я хотела попросить тебя приехать сюда… — задумчиво произнесла Сильвия.
— Я бы приехала. — Дженни запнулась, но тут же продолжила быстрой скороговоркой шепотом: — Скажи, у тебя по-прежнему длинные волосы?
— Не понимаю.
— Да или нет?
— Да.
— Ты не растолстела?
— Во мне сто пятнадцать фунтов.
— Это хорошо! — прошептала Дженни.
