Одна из кардинальных особенностей SF как жанра литературы — постоянная готовность к изменениям как по форме, так и по наполнению, свобода от жестких канонов и принуждений, тенденция все дальше и дальше раздвигать свои границы. Иными словами, ей изначально присуще стремление к обновлению, отказу от быстро устаревающих в наш век формул самовыражения.
Это наглядно проявилось в процессах, зародившихся в начале шестидесятых годов в среде английских фантастов и опрокинувших широко распространенное мнение о том, что самостоятельной английской школы «сайенс фикшн» вообще не существует. Стала очевидной нелепость утверждения, что есть только англо-американская фантастика, где британцам отведена роль более или менее удачных имитаторов заокеанских лидеров жанра. SF действительно оформилась в ее нынешнем понимании в Америке и, став там на конвейер, мощным потоком хлынула в Европу. Но было бы неверно не учитывать генезиса жанра и его сугубо национальных особенностей в каждой стране.
Простой пример. Неоспоримый лидер американской SF (кстати, родом, как и Ю.А.Гагарин, со Смоленщины) Айзек Азимов авторитетно писал в 70-х годах: «Вполне обоснованно можно считать, что SF должна была появиться где-то после 1800 года, скорее всего в Великобритании, как ответ литературы на открытие будущего, возвещенного индустриальной революцией. Брайан Олдисс полагает, что опубликованный в Великобритании в 1818 г. роман М.Шелли „Франкенштейн“ является первым по-настоящему SF-произведением, и я склонен согласиться с ним».
В этом смысле никто, пожалуй, сегодня не оспаривает также и тезиса о том, что если Ж. Берн хронологически был первым, кто «открыл путь», он все же, в сущности, удовольствовался развитием приключенческого романа, в то время как новую форму литературы — научное предвосхищение — создал Герберт Уэллс. Иными словами, сегодняшняя SF фактически «начинается с 1895 г.», т. е. с момента появления его «Машины времени» (Ж.Гаттеньо). Другое дело, что твердые последователи Г.Уэллса, в первую очередь А.Конан Дойл, Дж. Уиндэм, Э.Ф.Рассел, А.Кларк и др. не смогли обеспечить английской фантастике лидирующие позиции в мире, но это уже обусловлено причинами более высокого порядка — объективным ходом исторического процесса. Роль Г.Уэллса как продолжателя славных традиций фантастического начала в английской литературе (упомянем хотя бы только Гальфрида Монмутского, Т.Мора, «готику» XVIII в. (например, Г.Уолпола), Дж. Свифта, У.Шекспира и т. д.), как зачинателя и разработчика основных тем SF XX века переоценить просто невозможно.
При всем том, что большинство фантастов-англичан в 20-60-х гг. печатались в США, в самой Великобритании появилось в это время и немало собственных журналов фантастики, охотно публиковавших «своих» авторов. Именно в этот период Англия дала миру таких замечательных мастеров жанра (помимо упомянутых выше Дж. Уиндэма, А.Кларка и Э.Ф.Рассела), как Б.Олдисс, Дж. Браннер, Дж. Уайт, Боб Шоу, Э.Табб, К.Балмер, Дж. Боллард, К.Робертс, М.Муркок и др. Более того, именно в Англии зародилась «новая волна» — «единственное», как отмечает «Энциклопедия SF», по-настоящему «крупное развитие SF» с 1926 г. Большую роль в ее становлении сыграл возглавивший в 1964 г. журнал «Нью уорлд» М.Муркок. Английские фантасты энергично восстали против засилья заокеанских штампов в SF, сориентированной на средний класс США с его запросами и идеалами. Они подчеркивали, что SF вошла в «средний возраст», многие знаменитые «классические» фантасты прошли свой пик, стали повторяться и выглядеть на одно лицо в связи с несменяемостью горстки издателей, полностью контролировавших рынок спроса и навязывавших свои вкусы (Дж. Кэмпбелл, к примеру, возглавлял «Эстаундинг» тридцать четыре года).
Примитивизировалась сама схема «писания SF по-американски»: герой — обязательно белый мужчина, женщина, если она вообще присутствует, — красотка и пассивная неженка, содержание — «разжеванный» читателю набор устоявшихся проблем и всякого рода угроз нашему миру, стиль — повествовательный; язык — ложноромантический или банально-деловой.
Между тем, настаивали представители «новой волны», в 60-е годы существенно изменился образ жизни, иными стали и читательские массы. Невозможно продолжать писать по-старому, убеждали они, в десятилетие выхода человека в космос, революции в электронике, появления глобальных проблем, изменения настроений и вкусов, когда кумирами стали «Битлз», Че Гевара и философ Маркузе. Жанр SF, по самой своей сути нацеленный на будущее, оказался в итоге, сетовали они, «опрокинутым в прошлое».
«Новая волна» требовала решительной индивидуализации творчества, смелого экспериментирования с темами и формой самовыражения писателей. Так, Дж. Боллард в одном из интервью настаивал на том, что «современной „сайенс фикшн“ пора бы уже отказаться от темы межпланетных полетов в пользу глубокого исследования человеческого подсознания», источника для «куда более фантастических произведений».
В целом, за исключением, возможно, некоторых авангардистских вывертов, шла вполне естественная «переоценка ценностей», поиск нового, смена поколений авторов. В пользу закономерности этого процесса, а отнюдь не «вымирания жанра», говорит хотя бы тот факт, что аналогичные явления отмечались в тот же период и в американской фантастике. Просто в Англии они проявились раньше и в несколько более резком виде, быстрее окрепли, выдвинув признанных лидеров — Б.Олдисса, Дж. Болларда и М.Муркока.