Удар колокола на площади Святого Марка возвестил о приближении полуночи.
Кори Блэк поежилась, почувствовав, как теплая женская ладонь поглаживает ее по грудям и животу, разравнивая складки облегающего костюма.
– Теперь гораздо лучше, – удовлетворенно проговорила костюмерша. – Не правда ли, синьорина?
Кори взглянула в большое зеркало в позолоченной раме и охнула, не узнав себя. Неужели она может выглядеть настолько шикарно?
У нее за спиной, в фойе венецианского палаццо, освещенного колеблющимся пламенем свечей, озабоченно сновали богато одетые дамы и господа. Отбрасываемые ими тени скакали по стенам и потолку, придавая таинственность оригинальному спектаклю, который должен был состояться здесь этой душной летней ночью.
Но Кори и итальянка, помогавшая ей одеваться, не обращали внимания на эту суету, сосредоточившись на красавице, отражающейся в зеркале.
Неверный свет затушевывал веснушки на ее щеках и подчеркивал блеск черных волос, забранных бриллиантовыми заколками и ниспадающих с выверенной небрежностью косой челкой на глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Расширившиеся зрачки в полумраке обрели бархатистость и напоминали два агата. Кори глубоко вздохнула, и под кружевами обозначились рубиновые соски. Она сделала шаг вперед, и блуза зашуршала, а юбка из тафты всколыхнулась, словно пенистая поверхность моря, из которого вышла прекрасная Афродита.
Сердце Кори затрепетало, и она зябко передернула голыми плечами, обсыпанными веснушками столь же щедро, как отделка ее платья – фальшивыми бриллиантами. Зато бриллианты в ее серьгах были настоящие и достаточно крупные, чтобы прибавить Кори уверенности в себе.
Щечки ее раскраснелись, по телу разлилось приятное тепло. Она почувствовала, как твердеют ее соски под полупрозрачной тканью, а в промежности становится горячо, и, повернувшись к зеркалу боком, полюбовалась разрезом на бедре. Юбка была скроена таким образом, что при ходьбе обнаруживалось, что под ней на Кори Блэк абсолютно ничего нет.
– Вы прекрасны, синьорина, – грудным голосом сделала ей дежурный комплимент костюмерша. – Но мне нужно до полуночи одеть еще одну синьорину. Ваши туфли и маска лежат вон там. Поторопитесь! В вашем распоряжении всего несколько минут.
Кори поспешила сунуть ноги в туфли на высоких каблуках, сделанные по моде восемнадцатого столетия, и приложила к лицу маску, – она закрывала его полностью, оставляя открытым только рот. Губная помада бронзового цвета чудесно гармонировала с золотистой шелковой тканью маски и служила отличным фоном для бриллиантов, окаймляющих прорези для глаз и застежку крепления черного плюмажа. Над висками обивка слегка топорщилась, словно изнутри ее оттопыривали рожки, так что определить, кто скрывается под ней – дама или дьяволица, было совершенно невозможно. Очень довольная этим обстоятельством, Кори завязала на затылке тесемки. И как оказалось, вовремя, потому что находившиеся в артистической уборной девицы гурьбой двинулись к выходу. Пробегавшая мимо Кори итальянка воскликнула:
– Браво, синьорина! Вы неотразимы в этом наряде и совершенно не похожи на бледноликую англичанку.
– Моя мать – испанка, – ответила Кори, продолжая любоваться собой.
– Тогда ваши шансы получить главный приз увеличиваются! В Италии не любят холодных красавиц с туманных берегов Альбиона, здесь отдают предпочтение тем, в чьих жилах струится горячая кровь уроженцев Средиземноморья. – И, не дав Кори возразить, темпераментная туземка стремительно удалилась, подметая паркетный пол подолом алого платья.
Кори вздохнула и покачала головой: она еще не успела привыкнуть к странным нравам Венеции. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь еще двенадцать часов назад она была в Лондоне. А неделей раньше она даже не предполагала, что окажется здесь.
Кори вновь посмотрела в зеркало и с тоской воскликнула:
– Боже! Как же я дошла до такой жизни!
Смотревшая на нее незнакомка в маске и полупрозрачном наряде молчала, не желая утруждать себя ответом. Ей было ясно, что здесь попахивает бесовщиной.
Неделей раньше в салоне лайнера, совершавшего рейс из Рио-де-Жанейро в Лондон, случилось происшествие, волшебным образом изменившее всю дальнейшую жизнь нашей героини.
Кори Блэк устроилась поудобнее в кресле и взглянула в иллюминатор. Синева за его толстыми стеклами сменилась чернотой, и Кори увидела только свое отражение: едва тронутое макияжем загорелое лицо с большими глазами, обрамленное коротко подстриженными волосами. В свои двадцать пять она выглядела едва ли не двадцатилетней девушкой, хотя и чувствовала, что ей пора повзрослеть.
Об этом ей постоянно твердила ее мама, одолевавшая ее звонками из Рио и зазывавшая к себе в гости. «Здесь, в Бразилии, – говорила она, – мы непременно найдем тебе достойного жениха». Кори отвечала, что уже побывала замужем и развелась еще пять лет назад. Ее прежний муженек Бен так ее допек, что у нее надолго пропала охота наступать на те же грабли.
Однако в конце концов она поддалась на мамины уговоры и полтора года провалялась на пляжах Рио, строя из себя недотрогу. Это наскучило ей до чертиков, и она улетела в милый ее сердцу порочный Лондон, сожалея, что потеряла столько времени.
