Дождь ненадолго утих, но редкие крупные капли, слишком тяжелые, чтобы удержаться в тучах, маленькими водяными бомбами шлепались на ветровое стекло, откуда их торопливо стирали усердные дворники. Настроение Эвы было таким же плохим, как и погода на протяжении всего пятичасового путешествия из Лондона, включая перерыв на ланч. К концу пути и погода, и настроение лишь усугубились.
Впереди, по другую сторону стремительной речушки, возвышалось большое здание из серого камня. Оно выглядело слишком мрачным, чтобы назвать его уютным домом, и куда как больше походило на старый санаторий или дом престарелых. Им же теперь предстояло здесь жить. Гэйб припарковал машину на маленькой площадке рядом с тропинкой, тянущейся на милю по склону в сторону прибрежной деревни Холлоу-Бэй.
Надо сказать, несмотря на унылую погоду, Эва немного приободрилась, когда они съехали с многорядного шоссе, или многорядки, как по-прежнему называл такие дороги Гэйб, и добрались до западной части страны. Она почти наслаждалась видами, наблюдая, как по обе стороны шоссе мелькают буковые изгороди, время от времени чередуясь с широкими пустошами, поросшими вереском и папоротником-орляком. А далекие холмы, покрытые лесом, из окна автомобиля напоминали ей театральные декорации в мягких пастельных тонах, и даже темное, скрытое тучами небо не портило их великолепия. Вместо того чтобы намекнуть на приближение зимы, природа выставляла напоказ осенние краски — алые, зеленые, коричневые, золотые и желтые, — хвастая красой. А их рейнджровер несся вперед, пересекая глубокие долины и минуя каменные мосты над бурлящими потоками.
Гэйб пообещал своим долгое и познавательное путешествие — вызвав тем самым демонстративные стоны у дочерей Лорен и Келли — по прекрасному глубокому лесистому ущелью. Он называл его лощиной, хотя на карте эта местность именовалось Расщелиной Дьявола. Именно там располагался их новый дом. Чтобы попасть туда, следовало проехать вдоль реки до самого моря или выбрать дорогу через вересковые пустоши к началу лощины. Разве не приятное местечко? По выходным Гэйб и девочки смогут исследовать извилистую береговую линию, зазубренные вершины холмов, маленькие потайные заливчики и песчаные пещеры. А когда позволит погода — брать парусную лодку и отдаваться воле волн. Или, может быть, порадовать себя верховой прогулкой. Эва вспомнила, как Гэйб, американец по происхождению, когда-то убедил младшую дочь, что в молодости был заправским ковбоем. Правда, потом ему пришлось сознаться в выдумке, когда выяснилось, что он ни разу в жизни не сидел на лошади. Кстати, Гэйб считал, в плохую погоду они смогут в свое удовольствие колесить по окрестностям на машине. В общем, в выходные найдут чем заняться — о скуке не может быть и речи. Так считал ее муж, а еще он сказал Эве, что смена обстановки должна пойти всем на пользу.
И вот теперь они прибыли на место. Эва впервые увидела Крикли-холл, недостаточно огромный, чтобы называться особняком, и великоватый для обычного жилого дома. Гэйб успел побывать здесь дважды: в первый раз летом, когда занимался поиском собственности, расположенной недалеко от места, куда направила его работать инженерная фирма, и во второй — неделю назад, когда нанял фургон и вместе с Верном Бреннаном, приятелем-американцем, перевез часть громоздких вещей, необходимых на новом месте. Гэйб заранее предупредил жену, что дом и так обставлен старинной удобной мебелью, так что нет смысла полностью перевозить собственное добро.
Сквозь ветровое стекло машины Эва увидела крепкий деревянный мост через быструю речку Бэй с каменистыми берегами. Пару месяцев назад, вернувшись после осмотра нескольких домов в этом районе, Гэйб описывал ее не иначе как «широкий плавный поток». Но тогда стоял конец августа, теперь же неистовые воды грозили выплеснуться через высокие берега. Сам мост был построен из здоровенных бревен, с оградой из тонких неотесанных стволов, уложенных крест-накрест под перилами. Он выглядел надежным, но оказался недостаточно широким для рейнджровера или любой другой большой машины. Вот почему парковка находилась по эту сторону реки.
