Сыновья Апсарока [Сыновья упсароков]

Однажды мой кровный брат Виннету и я возвращались из лагеря шошонов. Наши друзья сопроводили нас до реки Биг-Хорн, за которой начиналась территория индейцев племени апсарока, или Воронов. Шошоны и апсарока постоянно враждовали, поэтому нам пришлось распрощаться с проводниками, повернувшими коней обратно к своим вигвамам. Мы же поехали на восток, к горам Биг-Хорн, чтобы кратчайшим путем добраться до Блэк-Хиллс.

Кроме знаменитого вождя апачей Виннету, меня сопровождали весельчак Дик Хаммердал и молчун Пит Холберс.

Дорога была небезопасной и, несмотря на открытость местности, требовала предельного внимания, ибо, кроме апсарока, в этих местах частенько появлялись сиу-огаллала — их враги, не пылавшие большой любовью ни к краснокожим, ни к белым. Удалившись на десять миль от реки, мы оказались на берегу водного потока, бывшим, похоже, притоком Биг-Хорн-ривер.

Внезапно нашим глазам открылась большая площадка вытоптанной травы диаметром метров в пятьдесят.

— Что это? — первым подал голос Дик Хаммердал. — Покинутый лагерь? Эй, Пит Холберс, старый енот, просвети-ка неграмотных!

— Святая правда, милый Дик, здесь был чей-то лагерь.

— Кажется, стоит взглянуть, — пробормотал Хаммердал, слезая с коня.

Мы спешились и обследовали местность. Осмотр продолжался довольно долго, пока Виннету наконец не издал победное «уфф», означавшее, что поиски увенчались успехом. В его руке лежали затвердевшие кусочки синей краски, могущие сказать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

— Хм! Синяя! — произнес Дик. — Краснокожие малевали тут боевую раскраску. Интересно, из какого они племени? Скорее всего, мы вряд ли это узнаем.

— Не думаю, — вмешался я. — Боевая раскраска бывает темных, средних и светлых тонов. К темной относятся черная или синяя, к средней — зеленая и красная, к светлой — белая и желтая. Синий цвет используют только воины апсарока. Именно они и были здесь.

— Итак, здесь были апсарока, потом они... ушли.

— Серьезно, Дик? — Холберс не мог скрыть иронии.

Я посмотрел на Виннету, как известно, не любившего долгих разъяснений, а потому пришлось взять слово мне:

— Судя по всему, здесь было около двух сотен воинов. Рядом есть место, где стояли их кони. Следы животных на пути к лагерю нечетки и сливаются, а сорванная трава, что использовали под постель, давно высохла, Ясно, что апсарока были здесь два дня назад. Они ехали с севера на юг, гонимые со своих охотничьих угодий индейцами сиу. Воины апсарока в двух днях пути от нас, и мы вряд ли их встретим. Скорее всего, мы столкнемся с сиу-огаллала.

— Откуда такие сведения?

— Об этом говорит лагерь. Пепла здесь не видно — значит, апсарока не разжигали костров. Почему? Опасались внезапного нападения сиу, которые с ними на тропе войны. Ни один вождь не ступит и шагу, пока не отправит разведчиков. От Кристальных гор к вигвамам апсарока ведут две дороги: вдоль реки и через горы. Путь через горы более труден, но — безопасен. Мне кажется, что сиу-огаллала избрали именно его, тогда как апсарока едут вдоль реки. Надо держать ухо востро! А вы что скажете, Дик?

— Что у вас чертовски острый глаз. Хм!

Виннету тем временем прошел вдоль потока, после чего заключил:

— Пора действовать. Мой брат прав — здесь есть место, где стояли их лошади. Их было два раза по сто. Огаллала хитры — они пошли через горы. Нужно торопиться, а то не избежать встречи с ними.

Мы сели на коней и помчались вперед.

Несколько часов скакали без приключений. Когда солнце стало клониться к горизонту, появились следы двух коней, двигавшихся с севера. Наш путь лежал по прерии, поросшей редким кустарником, но тем не менее густые его заросли мешали обозрению, и из предосторожности мы сбавили темп.

Отпечатки оказались не очень свежими — их оставили три-четыре часа назад. Следы нас не особенно заинтересовали, и мы собирались уже повернуть в нужную сторону, как вдруг из высоких кустов внезапно выскочил конь с индеанкой в седле. Испугавшись, она подхлестнула мустанга и снова исчезла из виду.

Что нужно здесь скво? Индеанки никогда не ездят в одиночку! Мы не могли проехать мимо, и Виннету мгновенно подхлестнул жеребца. Через пару минут он вернулся, ведя в поводу взмыленное животное с женщиной в седле.

На вид индеанке было около тридцати лет. Она гордо и прямо, подобно воину, восседала на спине мустанга. Ее чистое и красивое лицо представляло лучший образец индейского типа. Скво вела себя так, словно принадлежала к клану вождей, и я не стал уточнять, кто ее провожает, а спросил:

— Не в обычаях отцов, чтобы скво удалялась далеко от стойбища без охраны. Что привело сюда мою красную сестру? Скажи свое имя!

Глаза ее вспыхнули огнем гнева, и она ответила:

— Бледнолицый думает, что все скво трусливы? Я вижу трех бледнолицых, а с ними одного красного человека. У них сладкие уста, но бледнолицые добры лишь на словах, а в сердцах таят злобу! Я — Нинаринча-ота, жена вождя апсарока Намдушка-сапы!

Нинаринча-ота на языке индейцев апсарока значит «Большая Жена». Судя по имени, можно было предположить, что Намдушка-сапа, Черный Змей, очень уважает свою скво.

— Ты едешь к нему?

Женщина смутилась, но быстро ответила: