Свет и тьма
Авторы: Алексей Алнашев
Жанр: Сказка
Цикл: Народные сказки
Формат: Полный
Всего в книге 2 страницы. Год издания книги - 2009.
Старинная народная сказка – в рисунках для юных читателей и их родителей. Сказка, выполненная в этом стиле, полностью окунает ребенка и взрослого в сказочный мир волшебной сказки и позволяет самостоятельно работать с образами сказки. В этой сказке сказывается о том, как складывалась жизнь во Вселенной да на Матушке Земле.
Для широкого круга читателей.
Читать онлайн Свет и тьма
ОТ АВТОРА
Народную сказку издревле называли целительской, так. как она направляет на очищение души и тела от боли по старинным секретам словянской культуры.
Осознавая сказку, раскрашивай рисунки согласно своим чувствам, ощущениям, своему видению жизни и смерти, возникших при чтении сказки.
Когда сказку читают и раскрашивают дети да взрослые, они окунаются в удивительный мир своего Начала. Они идут за своими знаниями построения своей Жизни, за силой и мудростью в глубинные слои своего сознания.
Раскрашивая рисунки, взрослые и дети выражают в них свою боль: в цвете, в форменности действия сказки, в выражении эмоций героев… Этим родной дух человека изгоняет из души и тела глубинную и поверхностную боль, да вселяет в них жизненную силу.
Раскрасив сказку, необходимо ее сжечь на живом огне. Огонь является мостиком между Земным и Небесным миром Света и Тьмы.
При этом разрушительное уходит из человека безвозвратно. А то, что в раскраске каждый выразил свое Жизненное, возвращается к нему наполненным Небесной силой.
Словянские народные сказки – это наша с Вами история, которую мы с Вами и сложили, живя свою Жизнь в радости и в горе. Как взрослый, так и ребенок, прикладывая сказку к своей Жизни, для себя может увидеть выход из сложившейся в жизни трудной ситуации. То, что мы долгие годы не можем найти. Сказка-раскраска позволяет это сделать, ведь это один из древнейших способов в словянской народной культуре пробуждения в себе своей Жизненной силы для взрослых и детей.
СВЕТ И ТЬМА
В далёкие-далёкие времена, когда ещё день и ночь были едины да неразделимы – повсюду было что-то такое, что не имело ни начала, ни конца. Оно было без опоры, без твердыни. Было безводно и безвоздушно. Было что-то такое, что ни словом сказывать, ни пером описать, да мыслью не охватывать. Это было что-то такое, что не увидеть, не услышать и не ощутить. Оно было и не Небесное, и не Земное. А что-то свне. Но было родное и близкое, да в неописанной красе. Кто туда заглядывал, тот от невиданной красоты млел и растворялся.
И однажды в этом Необъятном рождается Объятное – по форме яйца – прекрасное и дивное, никому пока необъяснимое. И имя его определяется – Царство, и царствует в нём – Хаос.
Чего и кого только нет в этом Царстве: есть и прекрасное, и безобразное, светлое и тёмное, мягкое и колючее, движимое и недвижимое, видимое и невидимое, описуемое и неописуемое, странное и разумное, жидкое и газообразное… Словом, что и по сей день есть в этом царстве, да нам пока только краем доступно.
Вот только те, кто в этом Царстве живут, никак не могут друг с другом сладить, да найти общий язык. Воевать – не воюют, но и помогать друг другу – не помогают. Живут врозь. Друг на друга глядят, а подойти – не смеют, стороной обходят. Друг друга не страшатся, но и не радуются.
Живут они так, поживают долго ли, коротко ли, только им и известно, а нам такое и знать не надобно. Своего хламу хватает. И вот в этом царстве у чего-то нам неведомого появляется мысль! А мысль, как известно – шальна, своего места не знает, хозяина не признаёт: куда хочет, туда и идёт, что в мысли есть – творит, и никому при этом ничего не говорит – чего на самом деле она хотит! Так оно и случилось, то, что нам неведомо.
Потом вдруг зашумело, загалдело… И так случилось, что Хаос ушёл со своего царствования.
А взамен ему в Небесном Царстве появляется Лад, и становится он в нём новым правителем. Лад жителей отныне правит, сам в Небесном Царстве строит, творит да новое создаёт. Да так, что кругом ладно становится, славно да прикладно. Мирно, тепло да светло. Кто в нём живет – тот что-то делает и говорит. Радовать не радует, но и не огорчает. Смеяться не смеётся, но и не огорчается. Мирно говорит, но норов – стихийн.
И по такому укладу Лад в Небесном Царстве что-то новое порождает – Диво-Дивное. Кому-то малое, а кому – огромное. Для кого-то прекрасное, а для кого-то – уродливое. И чёрное, и белое. Сверху – одно, а изнутри – другое. Кому-то – много, а кому-то – мало. Кому-то – славное, а кому-то – гадливое. Оно и поёт, и воет. Летает и ползает. Светит и затмевает. Создаёт и разрушает. Ходит и бегает. Ползает и зарывается. Видное и невидное. Говорит и молчит. Без краёв и с краями. Форменное и бесформенное. Да родит и выводит.
Да есть в этом Царстве то, что ты хочешь и не хочешь, что возьмёшь и не ухватишь, подымешь и не подымешь. И оно поло и бесполо. Дрожит и мирно лежит, а когда двигается, то дребезжит. Оно мычит и молчит, а как заговорит, так – разным цветом запереливается. Коли чего замыслит, так не угонишься, а как остановится, так замертво падает.
Каждый из нас там был, но это забыли. И вроде мы – творили, или не творили. Жили, или не жили. Что-то делали, иль спали. Сами не знали: то ли лад создавали, то ли его разрушали. Кто там был – помнил, а как вышел – забыл. Что мы знали – никому не воспомнить. Вроде нам можно до этого дотянуться, а не взять. Можно ухватиться, а не забрать.
Так оно было долго ли, коротко ли. И не было ему конца: одно кончалось – другое начиналось, одно умирало – другое возрождалось. Кто ведал, а кто не ведал.
